Следующим важным моментом в истории либерализма в США стал 1916 год. Для лучшего понимания его важности нам следует изучить соответствующую политическую ситуацию.
Уолтер Вейл, Герберт Кроули и Уолтер Липпманн были интеллектуальными отцами движения Прогрессистов. Они были очень близки к Теодору Рузвельту [137]. Когда Рузвельт в 1912 году был выдвинут от партии Прогрессистов, Вейл, Кроули и Липпманн были его яростными сторонниками. После его поражения, Рузвельт принял неудачу третьей партии, сказав: «Битва закончена. Мы проиграли. Осталось одно – вернуться в ряды Республиканской партии» [138]. Но Вейл, Кроули и Липпманн после того, как собрались вместе для основания журнала «Новой Республики», чувствовали, что новая партия может быть жизнеспособной [139]. Кроули, к примеру, писал Рузвельту: «Теперь, когда первая битва завершена и начинается длинная кампания, я чувствую, что пришло время обсудить вопрос организации партии на постоянной, демократической и самостоятельной основе.»[140]
Редакторы нового журнала сначала превозносили добродетели Рузвельта, однако скоро стало ясно, что тот не склоняется к идеям «Новой республики». Однако, редакторы недолюбливали и предыдущего президента – Вудро Вильсона. «Их прогрессивная философия требовала сильного лидера для продвижения демократии и национализма. Но "Новая Республика" не имела такого лидера.» [141]
На выборах 1916 года «Новая республика» решила поддержать Республиканского кандидата, Чарльза Эванса Хьюза [142], и защищала его от обвинений в том, что Верховный Судья не может выдвигаться на пост президента. Но журнал желал приобрести сильного лидера и не так давно его редакторы критиковали Хьюза за мягкость. Их разочарование в Хьюзе усилилось к концу июля [143].
Между тем, Эдвард «Полковник» Хаус и другие сторонники Вильсона увидели преимущества захвата голосов прогрессистов [144]. Хотя в 1916 году тираж «Новой республики» составлял всего лишь около 24000, журнал был достаточно влиятельным - его авторами и приверженцами были Чарльз Берд, Рэндольф Борн, Джон Диви, Феликс Франкфуртер, Лернид Хэнд и Джордж Сантаяна. «"Новая Республика" также пользовалась уважением среди интеллектуалов, а от интеллектуалов частично зависели голоса независимых избирателей и прогрессистов», - говорит Чарльз Форси [145]. Особенно с журналом следовало считаться на Восточном побережье.
Отвечая на это влияние, Вильсон начал прибирать к рукам политику Рузвельтовского Нового Национализма. Первым признаком этого сдвига было назначение Вильсоном Луиса Брэндиса Верховным судьей 28 января, которое «Новая Республика» горячо приветствовала. Затем Вильсон поддержал закон Холлиса-Баркли о кредитовании фермеров - «Новая Республика» выступала за его принятие с 1914 года. К осени 1916 года демократический Конгресс Вильсона фактически реализовал в виде законов все важные пункты «Нового Национализма» 1912 года и в августе «Новая Республика» окончательно склонилась к поддержке Вильсона [146].
В июле, когда «Новая Республика» еще имела некоторые сомнения, журнал утверждал: «Что либералы хотели бы от М-ра Вильсона, так это некоторой уверенности … в том, что его нынешняя приверженность руководящей роли правительства не окажется столь же непрочной, как и его предыдущая доктринерская вера в свободу.» Чарльз Форси, авторитетный исследователь данного периода, комментирует: «Использование слова «либералы» в таком значении – это первое упоминание, которое было употреблено на страницах "Новой республики"» [147]. Он также заметил:
«Кроули, Вейл и Липпманн … показали незаметное смещение в собственном мышлении как раз когда говорили о своих опасениях. Они теперь говорили о "либералах", а не о "прогрессистах", как всегда ранее. Сдвиг в терминах указал на привлекательность власти Вильсона, но, к последующему заблуждению в американской политической мысли, также обозначил кражу термина, по справедливости принадлежавшего джефферсонианцам. В августе, когда Хьюз произнес свою речь при вступлении в должность, редакторы безо всякого стыда смогли пожаловаться, что Республиканцы "пока не доказали приверженность либеральным ценностям".
Термин «либералы» теперь подходил людям из «Новой Республики» больше, чем «прогрессисты», так как старое наименование было слишком затерто партией Прогрессистов, чтобы использоваться в любой избирательной кампании с другим лидером.» [148]
Форси доказывает, что поскольку джефферсонианцы верили в ограниченное центральное правительство, то только их можно называть либералами, но слово «либерал» может «по праву» принадлежать джефферсонианцам, только если слова не меняют своих значений. Как заметил Судья Холмс в 1918 году: «Слово - это не кристалл, прозрачный и неизменный – это оболочка живой мысли и она может менять оттенок и содержание в зависимости от обстоятельств и времени использования.» [149]
На стыке столетий в США либерализм, вероятно, подразумевал манчестерскую экономику. Из-за этого один автор доказывал, что американцам следует использовать термин «прогрессист» для описания движения реформаторов [150]. Однако в Англии к 1916 году определение Хобхаусом нового либерализма триумфально победило. Для американцев, которые следили за английской политикой, в частности Вейла, Кроули и Липпмана, не было ничего странного в том, чтобы использовать в 1916 году термин «либералы», так как он не имел больше манчестерских коннотаций. Поскольку новый ярлык был подходящим, и из-за того, что старый термин «прогрессист» был негоден из-за плотных ассоциаций с предыдущей кампанией, редакторы «Новой Республики» стали использовать новый символ. Слово «либерал» оказалось свежим и незатертым.
Президент Вильсон, конечно же, продолжил называть себя прогрессистом. Тем не менее, Вильсон и его соратники (включая и Франклина Д. Рузвельта) читали «Новую Республику». В 1932 году этот журнал (но не массовая пресса), полностью приняли терминологию «либерал» vs «консерватор», придавая этим словам значения, которые они приобрели во время Нового Курса и имели в последующие годы [151].
- Войдите, чтобы оставлять комментарии