Брайан Каплан, доцент отделения экономики в университете Джордж Мейсон Юниверсити
1. Что такое анархизм? Какие взгляды разделяют анархисты?
Словарь "Американ Херитаж Колледж Дикшинари" дает следующее определение анархизма: "это теория или доктрина, предполагающая, что все формы государства не нужны, нежелательны, угнетают людей и поэтому должны быть отменены". Анархизм - это отрицание; он придерживается той идеи, что одна вещь, а именно "государство", плоха и должна быть отменена. Помимо этого определяющего принципа трудно указать какие-либо взгляды, которых придерживаются все анархисты. Как атеисты могут поддержать или не согласиться с какой-либо идеей о несуществовании Бога, также и анархисты не только могут, но и в действительности придерживаются всего спектра взглядов по поводу неуществования государства.
Как и следовало ожидать, разные группы анархистов постоянно пытаются искоренить анархистов с другими взглядами, также, многие христиане говорят, что именно их направление - единственное "истинное" христианство, и как многие социалисты говорят, что их социализм - единственный "настоящий" социализм. В этом тексте, как мне кажется, принята беспристрастная точка зрения, что такая тактика бесмысленна, и просто предотвращает обсуждение важных проблем.
2. Зачем же вообще обсуждать анархизм?
В отличие от исследователей истории, анархисты видят общую причину многих проблем человечества - государство. Только в XX веке различные государства убили гораздо больше 100 млн. людей - на войне, в концентрационных лагерях или искуственно вызванным голодом. И это просто продолжение как-будто бесконечной исторической модели: едва ли не с начала писанной истории существовало правительство. Как только оно возникло, правящий класс стал жить за счет труда обычных людей, и этот правящий класс обычно использовал полученные нечестным путем средства для создания армий, ведения войны и расширения сферы своего влияния.
В то же время государство всегда подавляло непопулярные меньшинства, оппозицию, попытки гениев и новаторов поднять человечество на новые интеллектуальные, моральные, культурные и экономические высоты. Передавая излишки благ от производителей правящей элите, государство часто подавляло любое побуждение к долговременному экономическому росту и таким образом препятствовала подъему человечества из бедности; и в то же самое время государство всегда использовало эти излишки благ для укрепления своей власти.
Если государство - это явная причина такого большого количества страданий и жестокости, не желательнее ли было бы исследовать альтернативы ему? Возможно, государство - необходимое зло, которое мы не можем устранить. Но, возможно, оно довольно не нужное зло, которое мы принимаем по инерции, тогда как совершенно другое общество было бы намного лучше.
3. Разве анархисты не одобряют хаос?
По определению, анархисты против только государства, а не порядка или общества. "Свобода - Мать, а не Дочь Порядка", -- писал Прудон, и большинство анархистов склонны согласиться с этим.
Обычно анархисты требуют отмену государства не из-за желания бунтовать как такового, а потому, что думают, что могут предложить кое-что получше. Или, как выразился Кропоткин: "Разрушение существующего порядка невозможно, если во время свержения или ведущей к этому борьбы, в умах отсутствует идея того, что должно заменить разрушенное. Невозможна даже теоретическая критика существующих условий, если у критика нет более или менее отчетливой картины того, что он хотел бы видеть на месте существующего государства. Сознательно или несознательно, идеал, концепция чего-то лучшего рождается в мыслях каждого, кто критикует социальные интституты".
В анархизме есть антиинтеллектуальное течение, одобряющее хаос и разрушение как конечную цель саму по себе. В то время как, возможно, это течение охватывает большинство людей, которые называют себя анархистами, оно не является выдающимся течением мысли для тех, кто всерьез думал и писал о теории анархизма.
4. Разве кроме идеи отмены государства анархисты не одобряют также отмену семьи, собственности, религии и других социальных институтов?
Некоторые анархисты одобряли отмену одной или нескольких вышеперечисленных вещей, а другие - нет. Для одних это всего лишь иные формы притеснения и господства. Для других это жизненно необходимые промежуточные институты, защищающие нас от государства.
Для третьих часть вышеупомянутого - это хорошо, а остальное - плохо, или, может быть, эти вещи плохи в настоящем состоянии, но заслуживают улучшения.
5. Какие большие подразделения можно выделить среди анархистов?
Как должно быть ясным читателю групп новостей alt.society.anarchy или alt.anarchism, есть две довольно расходящихся между собой линии анархистской мысли. Первая широко известна как "левый анархизм"; она включает в себя анархо-социалистов, анархо-синдикалистов и анархо-коммунистов. Эти анархисты считают, что в анархическом обществе люди или хотели бы или должны отказаться или сильно уменьшить роль права частной собственности. Экономическая система должна быть организована на основе кооперативов, фирм, находящихся в собственности работников, и/или коммун. Ключевая ценность этой линии анархистской мысли - эгалитаризм - взгляд на неравенства, особенно в богатстве и власти, как на нечто нежелательное, аморальное и порождаемое обществом.
Вторая линия широко известна как "анархо-капитализм". Эти анархисты полагают, что в анархическом обществе люди хотели бы или должны не только сохранить частную собственность, но и расширить ее границы, чтобы охватить все сферы общества. Ни один анархо-капиталист никогда не отрицал право людей добровольно объединять частную собственность и организовывать кооперативы, фирмы, находящиеся в собственности работников, или коммуны; но они также считают, что некоторые виды собственности, включая такие организации как корпорации, не только совершенно законны, но, вероятно, будут преобладающей формой экономической организации при анархии. В отличие от левых анархистов, анархо-капиталисты вообще придают мало или никакого значения равенству, полагая, что неравенство по всем параметрам, включая доход и богатство, не только совершенно законно, пока оно "осуществляется правильным путем", но является естественным следствием человеческой свободы.
Большая доля левых анархистов крайне скептически высказываются по поводу причастности к анархизму анархо-капиталистов, доказывая, что анархистское движение исторически было чисто левым. По моему мнению, для того, чтобы доказать это заявление, нужно переписать не одну страницу истории. Карл Ландауер, великий социалистический историк, в книге "Европейский социализм: история идей и движений" (издана в 1959 г. ранее каких-либо важных, современных работ анархо-капиталистов) пишет, что:
"Безусловно, есть различие между индивидуалистическим и коллективистским, или коммунистическим, анархизмом. Бакунин называл себя коммунистическим анархистом. Но коммунистические анархисты тоже не признают за обществом право принуждать индивидуума. Они отличаются от анархо-индивидуалистов убеждением, что люди, если их не принуждать, буд ут вступать в добровольные ассоциации коммунистического типа, тогда как другое крыло полагает, что свободный человек предпочтет высокую степень изолированности.
Коммунисто-анархисты отвергают право частной собственности, которое поддерживается властью государства. Индивидуалистические анархисты склонны к тому, чтобы сохранить частную собственность как необходимое условие индивидуальной независимости, полностью не отвечая на вопрос как собственность может быть сохранена без судов и полиции."
Следует заметить, что как Такер, так и Спунер писали о способности свободного рынка обеспечить услуги по соблюдению законности и предоставлению защиты, поэтому замечание Ландауера не было точно даже в 1959 г. Но вот интересный момент: до появления современного анархо-капитализма Ландауер считал необходимым различать два течения анархизма, только одно из которых существует, как он считал, в пределах широкой социалистической традиции.
6. Анархизм -- то же самое, что и либертарианство?
Это действительно сложный вопрос, потому что термин "либертарианство" сам имеет два очень различных значения. Либертарианство было популярным эвфемизмом для левого анархизма в Европе в XIX в. Однако, термин не завоевал популярность в Соединенных Штатах.
После II Мировой Войны многие американские интеллектуалы, стоявшие за свободный рынок, -- противники традиционного консерватизма, -- искали слово для определения своей позиции, и в конечном счете выбрали "либертарианство". ("Классический либерализм" и "рыночный либерализм" являются альтернативными терминами для обозначения той же точки зрения.) Результатом стало то, что в двух разных, редко сообщающихся между собой, политических культурах термин "либертарианец" использовался в двух очень различных значениях. В настоящее время, американский вариант в основном используется в академической политической теории (вероятно, вследствие влияния Нозика), но европейский вариант все еще популярен среди многих лево-анархистских активистов как в Европе, так и в США.
Семантический беспорядок был усложнен позже, когда некоторые из ранних послевоенных американских либертарианцев определили, что логическим выводом из их взглядов был, в действительности, некий вариант анархизма. Они приняли термин "анархо-капитализм" для того, чтобы отличить себя от более умеренного либертарианства, но вообще были согласны отождествлять себя с более широким свободно-рыночным либертарианским движением.
7. Анархизм -- то же самое, что и социализм?
Если мы принимаем одно традиционное определение социализма -- "оправдание государственной собственности на средства производства", -- то видно, что анархисты не являются социалистами по определению. Но если под социализмом мы подразумеваем что-то более широкое, такое, как "оправдание сильного ограничения или отмены частной собственности", тогда вопрос становится более сложным.
Согласно второму предложенному определению, некоторые анархисты являются социалистами, но другие -- нет. Вне англо-американской политической культуры были длительные и тесные исторические отношения между более ортодоксальными социалистами, которые защищают социалистическое правительство, и анархистскими социалистами, которые желают некоего децентрализованного, добровольного социализма. Обе эти группы хотят резко ограничить или отменить частную собственность, и, таким образом, обе группы подходят под второе определение социализма. Однако, анархисты определенно не хотят, чтобы государство владело средствами производства, поскольку они не хотят, чтобы государство вообще существовало.
Спор анархистов с традиционными социалистами -- это спор, лучше всего проиллюстрированный ожесточенной борьбой между Карлом Марксом и Михаилом Бакунином за господство в движении европейских рабочих в XIX в. -- часто описывается как разногласие по вопросу о "средствах". По этому объяснению социалистические анархисты и государственные социалисты соглашаются, что коммунальное и эгалитарное общество желательно, но обвиняют друг друга в предложении неэффективных средств достижения этого. Однако, это, возможно, преуменьшает значение конфликта, который также касается более фундаментальных ценностей: социалистические анархисты подчеркивают необходимость автономии и вред авторитаризма, в то время как традиционные социалисты часто принижали эти вопросы как "буржуазные".
Когда мы обращаемся к англо-американской политической культуре, история здесь совсем другая. Опасный антисоциалистический анархизм там более обычен, и был таким с начала XIX века. Великобритания была домом для многих сильно антисоциалистических квазианархических мыслителей XIX века, таких как Оберон Герберт и ранний Герберт Спенсер. Соединенные Штаты были даже более плодородной почвой для индивидуалистического анархизма: в течение XIX века такие фигуры, как Джосия Уоррен, Лисандр Спунер и Бенджамин Такер стали знамениты своим видением анархизма, основанного на свободном договоре и частной собственности. И в XX веке, мыслители, проживающие в пределах Соединенных Штатов были главными разработчиками и экспортерами анархо-капиталистической теории.
Все же не нужно преувеличивать это географическое разделение. Анархисты француз Прудон и немец Макс Штернер оба принимали измененные формы индивидуализма; множество лево-анархистов (часто европейские иммигранты) добились уважения в Соединенных Штатах; и Ноам Чомски и Мюррей Букчин -- двое из самых влиятельных теоретиков современного лево-анархизма -- оба проживают в пределах Соединенных Штатов.
8. Кто является главным анархистским мыслителем?
Самыми известными лево-анархистами были, вероятно, Михаил Бакунин и Петр Кропоткин. Также Пьер Прудон часто включается в этот список, хотя его идеи о желательности измененной формы частной собственности склонили бы некоторых исключить его из левого лагеря полностью. (Другие принципы, взятые Прудоном не из социалистического учения, включают в себя защиту права наследования и акцент на подлинное противоречие между государственной властью и правом на собственность.) Более поздние лево-анархисты включают в себя Эмму Голдман, Мюррея Букчин и Ноама Чомски.
Анархо-капитализм имеет более недавнее происхождение (вторая половина XX века). Возможно, два самых известных защитника анархо-капитализма это Мюррей Ротбард и Дэвид Фридман. Но было несколько интересных ранних предшественников, среди которых выделяется бельгийский экономист Гюстав де Молинари. Двое других анархистов XIX века, которые были приняты современными анархо-капиталистами с некоторыми оговорками, -- это Бенджамин Такер и Лисандр Спунер. (Некоторые лево-анархисты оспаривают это, но Такер и Спунер, возможно, имеют больше общего с анархо-капиталистами, чем с лево-анархистами.)
Более исчерпывающие списки анархистских фигур можно найти в нескольких обширных исторических трудах, перечисленных далее в тексте.
12. Какие еще есть анархистские точки зрения?
Есть определенно другое течение анархистской мысли, хотя оно намного неопределеннее и предлагает меньше, чем взгляды, уже объясненные. Для некоторых, "анархист" -- это только заявление о восстании против правил и власти любого вида. В этом случае не делается попытки, чтобы объяснить как общество работало бы без правительства; и, возможно, нет большой уверенности, что оно могло бы это сделать. Этот вид анархизма больше позиция или эмоция -- это ощущение, что испорченный мир настоящего должен исчезнуть в огне, без каких-либо определенных альтернатив, что, если что-нибудь вообще, было бы предпочтительнее и возможно. За неимением лучшего термина я назвал бы это "эмоциональным анархизмом", чьим наиболее выдающимся представителем почти определенно был Макс Штернер (хотя, если быть справедливым к Штернеру, он все же кратко описывал свое видение того, как существующее общество можно заменить неким "Союзом эгоистов".
Для эмоционального анархиста оппозиция государству это только частный случай его или ее оппозиции по отношению почти ко всему: семье, традиционному искусству, буржуазной культуре, обеспеченным пожилым людям, британской монархии и т.д. Эта позиция, когда ясно высказана, часто трудно понимаема, поскольку она, кажется, стремится к уничтожению без какой-либо альтернативы или довода, что что-либо другое было бы предпочтительнее. С эмоциональным анархизмом близко связан нигилистский анархизм, который иногда имеет более теоретический характер. Анархо-нигилисты сочетают оппозицию эмоциональных анархистов фактически ко всем формам порядка с радикальной субъективистской моралью и эпистемологической теорией.
Еще одно течение менее интеллектуальной, более эмоциональной анархистской мысли родствено эмоциональному анархизму. Оно кем-то было названо "моральный анархизм". Взгляды этого течения также подразумевают, что существующее статичное общество плохо; но вместо того, чтобы предложить какие-либо всеохватывающие планы для его отмены, это подразделение анархистов выступает за немедленные реформы. Подобный анархизм -- это разновидность идеальной мечты, красивой и вдохновляющей, чтобы созерцать ее, в то время как преследуешь более конкретные цели.
Эмоциональный анархист часто сосредотачивается на действии и призирает теоретизирование. Другая порода анархистов, известная как "философичные анархисты", напротив, видит мало возможностей практического применения своей интеллектуальной позиции. Лучше всего изложенный Робертом Полем Вольффом, философский анархизм просто отрицает, что государственные приказы, как таковые, могут иметь какую бы то ни было законность. Каждый индивидуум должен развивать свою моральную автономию, чтобы самому судить о добре и зле независимо от декретов государства. Однако, пока декреты государства согласуются с личной совестью, нет необходимости менять поведение. В сущности, позиция по Вольффу подразумевает, что разумный человек не может и не должен слепо повиноваться власти, чего, как кажется, часто требует правительство; но этот подход не требует каких-либо политических действий, если декреты правительства не являются чрезвычайно безнравственными.
Еще одна фракция, на которую сильно повлиял Лев Толстой, называет себя "христианские анархисты". (Толстой избегал термина "анархист", вероятно, из-за ассоциации в умах русских современников с насилием и терроризмом.) Привлекая в помощь евангелийские понятия ненасилия и равенства всех людей, эти анархисты осуждают правительство за противоположность христианскому учению. Толстой особенно подчеркивал безнравственность войны, военной службы и патриотизма, требуя от христиан жить согласно радикальным требованиям их веры путем отказа от поддержки всех этих трех зол. Очерк Толстого "Патриотизм или мир?" особенно известен своей ранней атакой на национализм и кровопролитие, обычно сопровождающее его.
Наконец, у многих левых и прогрессивных движений есть анархистское толкование и анархистские защитники. Например, существует фракция феминисток, называющих себя "анархо-феминистками". И зеленое движение и движение защитников окружающей среды также включают сильное анархистское крыло, где сочетаются оппозиция государству и защита окружающей среды. Вероятно, их главный теоретик -- Мюррей Букчин, он (в последнее время) проповедует идею общества, состоящего из маленьких и довольно независимых местных общин. Как объясняет Букчин, "анархистская концепция сбалансированной общины, демократия лицом к лицу, гуманистическая технология и децентрализованное общество -- эти ценнейшие либертарианские концепции -- не только желательны, они также необходимы". Такой институт, как городское собрание классической демократической теории, указывает путь радикальной реорганизации общества, к созданию такого уклада, при котором малые заинтересованные в сохранении природы общины регулярно собираются, чтобы обсудить и проголосовать по вопросам производства в их общинах и по более широким вопросам. Несомненно, есть много других слияний между анархизмом и прогрессивными движениями и их возникает все больше, по мере возникновения новых проблем.
13. Какие нравственные оправдания анархизму могут быть предложены?
Опять-таки, есть очень много предложенных ответов. Некоторые, такие как эмоциональные анархисты и (как это ни парадоксально) нравственные анархисты, имеют небольшой интерес в нравственной теории высокого уровня. Но это представляет интерес для более интеллектуального подразделения анархистов.
Один популярный довод за анархизм таков, что это единственный путь для существования истинного социализма. Государственный социализм не способен к фактическому установлению человеческого равенства; вместо этого он просто создает новый правящий класс. Бакунин пророчески предсказал результат захвата контроля над государством социалистами, когда он писал, что социалистическая элита образует "новый класс", который будет "самым аристократичным, деспотичным, высокомерным, презрительным из всех режимов". В другом месте Бакунин писал, что "свобода без социализма -- это привилегии и несправедливость, ... Социализм без свободы -- рабство и жестокость". Конечно, социализм защищали как на деонтологическом, так и на прагматичном основаниях, и нет необходимости повторять это здесь.
С другой стороны, анархо-капиталисты спорили, что только при анархизме "права человека на личную жизнь и собственность" Локка, так громко защищаемые более умеренными либертарианцами, могут полностью уважаться. Любая попытка навязать монополистическое правительство обязательным образом предотвращает конкурирование полицейских и судебных служб по предоставлению законных услуг; кроме того, пока существует правительство, будет и налогообложение. Заявление правительства о защите частной собственности является, таким образом, весьма ироничным, так как государство, по словам Ротбарда, является "учреждением, которое полагает, что "защищает" человека и собственность, само существуя на одностороннем принуждении, направленном против частной собственности, известном как налогообложение. Другие анархо-капиталисты, такие как Дэвид Фридман, считают эти доводы из естественных прав Локка неубедительными, и вместо этого пытаются доказать, что прагматичное оправдание Адама Смита капитализма свободного рынка применимо также к свободным рынкам в сфере защитных услуг, делая государство бесполезным, также как и опасным.
Третьи анархисты, такие как Лисандр Спунер и Бенджамин Такер, также как Прудон, утверждали, что анархизм отменил бы эксплуатацию, присущую доходам с процентов и ренте, просто посредством свободной конкуренции. По их мнению, только трудовая прибыль законна и важный в пользу анархизма аргумент таков, что без навязанных государством монополий, нетрудовой доход снизился бы до нуля под действием рыночных сил. Однако, неясно, расценивают ли они это как просто желательный побочный эффект и отвергли бы они анархизм, если бы узнали, что этот предсказанный экономический эффект в действительности не случится. (Другие индивидуалистические анархисты спорили, в противоположность Спунеру и Такеру, что свободная банковская практика привела бы к более низкому уровню инфляции, чем мы испытываем сейчас; что рента и проценты возникают не из-за "монополии", а из-за недостатка земли и фондов для займа; и что нет нравственного различия между трудовым доходом и доходом с процентов и ренты, которые все зависят от комплекса факторов, таких как дефицит, спрос, удача и усилия человека.)
Основное нравственное интуитивное положение, которое, возможно, разделяют анархисты всех разновидностей, это просто то, что ни один человек не имеет права управлять другим человеком. Определение "управления", однако, различается: левые анархисты склонны видеть отношения работодатель -- работник как случай "управления", а анархо-капиталисты часто сомневаются на счет заявления, что предлагаемые анархистские коммуны будут демократичными и, следовательно, добровольными. Близко родственное моральное интуитивное положение, опять широко разделяемое всеми подразделениями анархистов, заключается в том, что каждый человек должен развивать личную независимость, или самоуравление. Человек должен критически относиться к авторитетам и решить все сам, нежели просто идти за стадом. И снова, толкование "личной независимости" различается: лево-анархист видит отношения работодатель -- работник как нарушение личной независимости, тогда как анархо-капиталист скорее видит, что личная независимость, исчезает в коммуне или коллективе, как бы демократичны они ни были.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии