47. «Но, – говорят протекционисты, – мы желаем поднять нашу заработную плату и облагодетельствовать наших рабочих».
– Вы думаете, стало быть, – отвечаю я, – что наши охранительные пошлины неизбежно и постоянно возвышают заработную плату?
«Да, и именно потому мы стоим за них. Мы друзья бедного человека, тогда как вы, фритредеры, хотите низвести его на степень европейского пролетария».
– Позвольте, когда обсуждался последний наш тариф, все фабриканты и заводчики утверждали, что высокие пошлины необходимы им потому, что рабочие требуют с них высшую плату, которую и получают. Прекрасно. Но скажите, каким же образом пошлина может помочь тут фабриканту или заводчику? Ведь чтобы получать прибыль, ему нужно понижение рабочей платы; а по вашему, тариф повышает ее. Положим, что г. Икс исходатайствовал повышение пошлины, основанной на существующей заработной плате. Но как только повысилась пошлина, повышается и заработная плата и опять он не может получить никакой прибыли. Он возвращается к министру финансов с новым ходатайством о повышении, которое опять возвысит заработную плату и так далее до бесконечности. Не ясно ли, что вы хотите научить людей подниматься на воздух за ушки своих сапог? Сопоставьте рядом оба ваших довода и увидите, что они взаимно уничтожают друг друга.
48. Но пойдем дальше. Хотя в своем месте см. (§§91 и послед.) и будет мною доказано, что охранительные пошлины не только не увеличивают, а напротив, понижают заработную плату; но здесь я стану на вашу точку зрения и допущу, что пошлина возвышает заработки.
Обратимся же к самим рабочим и возьмем для примера сапожника, шляпочника и портного. Спросим сперва сапожника.
– Доставляет ли вам какую-нибудь выгоду высокий тариф?
– Да, – отвечает он, – я понимаю, что он доставляет мне выгоду.
– Но как?
– Да вот они объясняют, что кому нужна пара сапог, тот идет к моему хозяину, который, благодаря пошлине, берет с него дороже, почему в свою очередь и мне платит дороже за мой труд.
– Хорошо-с. Но скажите, ваши товарищи, шляпочник и портной, уплачивают ли тот налог, вследствие которого увеличился ваш заработок?
– Думается, что уплачивают... Впрочем, такая мысль еще не приходила мне в голову; мне все казалось до сих пор, что только богатые люди платят налоги... Но вы правы; действительно, когда моим товарищам нужны сапоги, то и они за них платят дороже.
– Прекрасно. А когда вам нужна шляпа, выплачиваете ли вы пошлину на шляпу, часть которой, как вы объясняете, идет в пользу вашего товарища-шляпочника? Когда вам нужны одежда, выплачиваете ли вы пошлину на одежду в пользу вашего товарища-портного?
– Надо полагать, что выплачиваю.
Затем мы идем к шляпочнику и портному и ведем с ними такую же беседу.
Оказывается, что каждый из них получает два налога и выплачивает два налога; а это и освещает все дело.
Вместо трех возьмем 1000 человек и 1000 отраслей производства. Окажется, что если система действует правильно и стройно, то каждый из них выплачивает 1000 пошлин и берет пользу от 1000 пошлин. Что же выходит? А вот что. Либо все пошлины строго уравновешены, либо неуравновешены. В последнем случае некотроые рабочие получат больше платы, в ущерб всем остальным своим товарищам. В первом же каждый запишет на своей credit 999 сумм, которые ему должны плательщики пошлины, а на свой debet – 999 сумм, которые сам он должен им.
Допустим, что все они, для упрощения счетов, обменялись векселями. Очевидно, что каждому придется заплатить по 999 векселями, но в свою очередь и получит по 999 векселям равного достоинства. Поэтому в конечном результате выйдет, что при строго уравновешенном тарифе, каждый производитель выплачивает налог самому себе, но только в качестве потребителя.
Вот таким образом наши протекционисты считают возможным создать всеобщее богатство! Но они упускают из вида, что подобного результата можно достигнуть гораздо легче и проще, без всяких тарификаций: стоит только каждое утро перекладывать ваши деньги из одного кармана в другой.
49. остается выяснить еще один факт и, пожалуй, самый важный. Что делается с последним, тысячным налогом? Что происходит, когда сапожнику нужны сапоги, шляпочнику шляпа и портному одежда?
Он отправляется в лавку своего хозяина и покупает по рыночным ценам (в которых заключается и пошлина) предмет, выработанный им самим. В этом случае, по теории протекционизма, он платит налог в пользу собственного хозяина и делится с ним, положим, пополам. Но что же получает рабочий за ту половину, которую он отдает своему хозяину? Ровно ничего; рабочие, по теории протекционистов, могут взаимно брать дань один с другого и выплачивать дань один другому; но собственному хозяину они должны только выплачивать дань.
Когда начинаются выборы в Конгресс, хозяин призывает своих рабочих и внушает им подавать голоса за людей, поддерживающих охранительную систему, так как в противном случае он должен будет закрыть завод; если же они выберут протекционистов, то будут получать и высшую заработную плату.
Поверив на слово этим внушениям, рабочие должны будут придти к заключению, что охранительная система открывает возможность хозяину давать им все большую и большую плату; правда, они должны будут платить ему дороже за продукты; но хозяин снова повысит их заработную плату, за что со своей стороны, они будут отдавать ему часть этой разницы; без этого работу придется прекратить...
Стоит только немного подумать, чтобы убедиться, что для рабочего здесь все сводится к вопросу: «какую сумму могу я заплатить моему хозяину, чтобы он нанимал меня?» Или другими словами: «насколько протекционизм уменьшает мою заработную плату против нормы, которая установилась бы сама собой при свободной торговле?»
50. Повторим, мы ведем это рассуждение, принимая наш протекционизм за истину. На самом же деле, рабочие не получают ни малейшей части того налога, который фабриканты и заводчики собирают и с них, и со всех потребителей (см. §91). Но читатель видит, что даже исходя из положений протекционизма, получается тот же неизбежный вывод, что пошлины уменьшают, а не увеличивают заработную плату.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии