В отличие от франшизы, которая может быть общей и не эксклюзивной (до тех пор, пока улицы остаются во владении государства), право принудительно отчуждать частную собственность невозможно с той же простотой сделать общим достоянием. В противном случае общество захлестнул бы хаос. Когда государство дарует кому-либо право отчуждать частную собственность (в случае, например, железнодорожных компаний), оно фактически дает лицензию на воровство. Если бы каждый получил право отчуждать частную собственность, всякий мог бы принудить любого другого продать приглянувшееся ему владение. Если бы В имел законное право заставить А продать ему свою собственность и наоборот, ни один из них не мог бы считаться полноценным собственником. Вся система частной собственности оказалась бы разрушенной, и воцарилась бы система взаимного грабежа. Лишились бы смысла сбережения для себя и своих наследников, и безудержный грабеж быстро разорил бы всю оставшуюся собственность. На месте цивилизованного общества воцарилось бы варварство, и уровень жизни стал бы соответствующим.
Первоначальным владельцем «права на отчуждение частной собственности» является само государство, и тот факт, что государство по своему желанию может ограбить любого собственника, свидетельствует о крайней хрупкости прав частной собственности в современном обществе. Не приходится утверждать, что государство защищает нерушимость частной собственности. И когда государство наделяет этой привилегией какую-либо компанию, оно дает ей право силой завладевать чужой собственностью.
Нет сомнений, что использование такой привилегии серьезно искажает структуру производства. Теперь цены и распределение производственных ресурсов определяются не добровольным обменом, правом собственности и эффективностью удовлетворения запросов потребителей, а грубой силой и покровительством государства. Результатом оказывается избыточность инвестиций в привилегированную фирму или отрасль и недостаточность капиталовложений во все остальные компании. Как уже отмечалось, в любой данный момент времени количество инвестиционных средств, как и любого другого ресурса, ограничено. Принудительно добиться повышенного инвестирования в одном направлении можно только за счет произвольного отвлечения капиталовложений от других направлений[107].
Многие защитники права государства на отчуждение собственности утверждают, что в конечном итоге «общество» имеет право использовать для «своих» целей любую землю. Они, сами того не подозревая, подтвердили истинность центрального пункта программы Генри Джорджа: каждый в силу факта рождения имеет право на пропорциональную часть Богом данной земли[108]. Поскольку «общество» не является действующим субъектом, человек не может превратить это теоретическое право на пропорциональную долю земли в реальное право собственности[109]. Поэтому право собственности на землю оказывается в распоряжении государства или тех, кому оно пожаловало эту привилегию.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии