Как предполагалось, Алан Гринспен был вновь назначен на пост председателя Федерального резерва к вящему довольству и одобрению всей финансовой элиты.
Для них Гринспен по-прежнему в ладу и со всем миром, и с самим собой. Никого, похоже, не удивляет та загадочная преемственность, согласно которой каждый новый председатель Федерального резерва мгновенно становится столь же почитаемым и столь же незаменимым для устойчивости доллара, для банковско-финансовой системы и для процветания всей экономики.
Когда на какое-то время показалось, что великий Пол Волкер не будет вновь утвержден на посту председателя Федерального резерва, финансовая пресса зашлась в истерическом припадке: нет, нет, без всемогущего Волкера у руля доллар, экономика, а то и весь мир, пойдут прахом. И тем не менее, когда годы спустя Волкер все же ушел со сцены, страна, экономика и мир каким-то чудом устояли; по сути дела, с того самого времени никого из тех, кто прежде ловил каждое слово из его уст, явно больше не интересует, жив ли сегодня Пол Волкер или нет.
В чем же была загадочная сила Волкера? Может быть, она таилась в его возвышающемся над всеми командном облике? В его пафосе и харизме? В его крепких сигарах? Как теперь выясняется, все эти мощные качества не играли никакой роли, поскольку Алан Гринспен нынешний, как принято думать, «Незаменимая личность» не может похвастать ни одной из личных и внешних характеристик Волкера. Гринспен скучный педант с харизмой вяленой воблы бубнит свои речи с усыпляющей монотонностью. Так чем же сегодня определяется его незаменимость? Нередко слышатся упоминания о его глубокой «осведомленности», но ведь при этом есть сотни других потенциальных председателей Федерального Резерва, которые осведомлены по меньшей мере на том же уровне.
Но если не личные или интеллектуальные качества, то что же делает всех председателей Федерального Резерва столь незаменимыми и столь широко почитаемыми? Перефразируя известный ответ сэра Эдмунда Хиллари на вопрос, почему он неустанно покоряет Эверест, исключтельно то, что там находится председатель Федерального Резерва. Сам факт существования этой должности автоматически делает того, кто ее занимает, человеком достойным, почитаемым, весьма ценным для мировой экономики и т.д. Каждый, кто вступает в эту должность и Гринспен здесь не исключение, наследует от предшественников точно такое же подобострастное к себе отношение. И каждый, кто оставляет этот пост, будет в равной степени забыт; если Гринспену суждено когда-нибудь покинуть Федеральный Резерв, его перестанут замечать точно так же, как и всех его предшественников.
Весьма прискорбно, что люди у нас не отличаются подозрительностью: они не спрашивают о том, какие возникают проблемы в экономике или с тем же долларом, чья устойчивость, по общему мнению, зависит лишь от одного человека. Прискорбно это потому, что таких проблем предостаточно. Благополучие фирм Sony или Honda зависит от качества их продукции, от текущего уровня удовлетворенности их потребителей. Никого особенно не интересуют личные качества главы компании. В случае с Федеральным Резервом те, кто воспевает предполагаемые личные достоинства председателя, никогда не уточняют, чем именно он занимается на своем посту, если не считать того, что он поддерживает «уверенность» общества или рынка в надежности доллара или банковской системы.
Аура загадочности и величия, сотканная вокруг председателя Федерального Резерва, создана умышленно именно потому, что никто не знает о его предназначении и никто не потребляет «продукцию» Федерального Резерва. Что бы мы подумали о компании, где президент и сотрудники из отдела по связям с общественностью непрерывно заверяют публику: «Пожалуйста, мы вас очень просим, сохраняйте к нам доверие, будьте уверены в нашей продукции в наших стереосистемах Sony, в наших автомобилях Ford и т.п.»? Разве мы не заподозрили бы, что в этой фирме кроется нечто сомнительное? На рынке доверие возникает благодаря испытанной и проверенной временем удовлетворенности потребителя качеством продукции. Заявления о том, что наша банковская система столь основательно опирается на наше «доверие», свидетельствует о том, что это доверие адресовано весьма ошибочно.
Таинственность, всевозможные призывы к доверию, восхваление тех или иных достоинств руководителя все это не более чем игра на доверии. Волкер, Гринспен и их подручные являются мошенниками, которые проворачивают тот же трюк, что и волшебник Изумрудного города. Загадочность и прочие уловки необходимы по той причине, что банковская система с частичным резервированием, которой руководит Федеральный резерв, является неплатежеспособной. До банкротства доведены не только ссудосберегательные ассоциации и Федеральная корпорация по страхованию депозитов несостоятельной является вся банковская система. Почему? Потому, что деньги, которые мы вправе востребовать с наших банковских депозитных счетов, там попросту отсутствуют. Там находится всего лишь 2% от этих денег.
Таинственность и игра на доверии обусловлены самой функцией Федерального Резерва функцией банковского картеля, организованного и запущенного в действие в виде Федерального Резерва федеральным правительством. Федеральный Резерв постоянно появляется на «открытом рынке» с целью приобретения государственных ценных бумаг. Чем же Федеральный Резерв расплачивается за эти облигации? Ничем, т.е. чековыми счетами, созданными «из воздуха». Всякий раз, когда Федеральный Резерв создает 1 млн долл. в виде чековых денег, этот миллион быстро проникает в «резервы» банков, которые затем выстраивают пирамиду из банковских депозитов еще на 10 млн, опять же созданных из воздуха. А если кто-то рассудительно желает получить вместо этих открытых счетов наличные деньги, то что ж, это тоже не проблема, поскольку Федеральный Резерв тут же печатает и наличность, которая немедленно превращается в стандартные «доллары» (банкноты Федерального резерва), которыми и оплачивается вся эта система. Но даже эти неразменные бумажные билеты обеспечивают лишь признание долга в виде наших банковских депозитов.
Интересно, что в руководстве Федерального Резерва обеспокоены инфляционной сущностью системы только президенты тех региональных банков Федерального Резерва, которые находятся вне основных районов сосредоточения банковских картелей. Региональных президентов избирают сами местные банкиры номинальные владельцы Федерального Резерва. Следовательно, президенты Федерального Резерва из таких ведущих картельных областей, как Нью-Йорк или Чикаго, или представители старой финансовой элиты из Филадельфии и Бостона склонны занимать позицию проинфляционных «голубей», тогда как все сравнительно антиинфляционные «ястребы» внутри Федерального Резерва являются выходцами из периферийных областей, расположенных вне основных картельных центров: например, из Миннеаполиса, Ричмонда, Кливленда, Далласа или Сент-Луиса. Несомненно, подобная расстановка сил не может быть простым совпадением.
При этом, разумеется, все те, кто полагает, что президенты региональных банков являются непреклонными антиинфляционными «ястребами», просто не видели ничего другого. Подождите, пока они познакомятся с кем-нибудь из мизесианцев!
Октябрь 1991 г
- Войдите, чтобы оставлять комментарии