Интервент может ограничить либо минимальную, либо максимальную цену — товар не должен продаваться по ценам ниже первой и выше второй. Он может также заставить продавать товар по фиксированной цене. При любом варианте регулирование цен может быть либо эффективным, либо неэффективным. Оно будет неэффективным, если не будет оказывать текущего влияния на рыночные цены. Представим, например, что все автомобили продаются на рынке по цене примерно 100 унций золота. Государство выпускает указ, запрещающий под страхом серьезного наказания продажу автомобилей по цене ниже 20 унций золота. При заданных условиях этот указ будет совершенно неэффективным, поскольку и без него ни один автомобиль не продается по цене ниже 20 унций. Все регулирование свелось только к бессмысленной деятельности чиновничьего аппарата.
Но регулирование цен может быть и эффективным, скажем, оно может изменять цену по сравнению с ценой, которая сложилась бы на свободном рынке. Рассмотрим график на рис. 1, где изображены кривые спроса и предложения (SS и DD соответственно) для некоего товара.
Рис. 1. Последствия установления потолка цен
FP — это цена равновесия, установленная рынком. Теперь предположим, что интервент ограничивает максимальную цену значением ОС, и продажа по более высокой цене становится незаконной. При этой цене равновесие рынка нарушается и спрос на товар начинает превышать предложение на величину АВ. В условиях возникшего дефицита потребители стремятся купить товар, который по этой цене отсутствует на рынке. Некоторым приходится обходиться без данного товара, другим — обращаться на рынок, возродившийся в виде «черного», или незаконного, рынка, уплачивая премию за риск наказания, которому теперь подвергаются продавцы. Главным видимым следствием установления потолка цен является очередь, бесконечное выстраивание в очередь за товаром, которого не хватит тем, кто стоит в хвосте очереди. Люди, стремящиеся заполучить дефицитные товары, прибегают к всевозможным ухищрениям: торговля «из-под прилавка», взятки продавцам, припрятывание товара для постоянных клиентов и т.п., — все это непременные черты рынка, ограниченного потолком цен[31].
Следует отметить, что, даже если создан солидный запас товаров на будущее и кривая предложения вертикальна, все равно возникновение искусственного дефицита со всеми сопутствующими явлениями неизбежно. Чем «эластичней» предложение, т.е. чем больше ресурсов будет выведено из производства, тем, при прочих равных, сильнее будет дефицит. Если регулирование цен носит «избирательный» характер, т.е. затрагивает всего один товар или узкую группу товаров, искажение структуры экономики будет не столь выраженным, как при всеохватывающем регулировании. Но искусственный дефицит товаров в конкретных секторах будет ощущаться особенно болезненно, поскольку производственные мощности и другие факторы производства будут переключены на производство и продажу другой продукции (прежде всего субститутов). Когда «избыточный» спрос будет перенаправлен на субституты, цены на них поползут вверх. В свете этого факта типичные аргументы, используемые государствами для оправдания избирательного регулирования цен, — «мы должны регулировать цены на эти товары до тех пор, пока их производство недостаточно» — выглядят просто смехотворными, потому что реальная ситуация прямо противоположная: регулирование цен создает искусственный дефицит товаров, и он сохранится ровно до тех пор, пока цены будут регулироваться. На самом деле дефицит будет усугубляться по мере того, как ресурсы будут перемещаться в производство других товаров.
Прежде чем продолжить анализ последствий общего регулирования максимального уровня цен, посмотрим, к чему приводит ограничение минимума цены, т.е. фиксирование цены на уровне, превышающем рыночный (рис. 2).
DD и SS — это соответственно кривые спроса и предложения. ОС — установленная законом минимальная цена, а FP — рыночная цена равновесия. При законодательно фиксированной цене спрос на товар меньше его предложения на величину АВ. Если установление потолка цен создает искусственный дефицит, то ограничение минимальной цены порождает искусственный избыток. АВ — это нераспроданный избыток. Нераспроданный избыток будет существовать, даже если кривая SS вертикальна, причем чем эластичней предложение, тем больше, при прочих равных, усугубляется ситуация с избытком товаров. Здесь также рынок не находится в равновесии. Искусственно высокая цена привлекает дополнительные производственные ресурсы, но одновременно отпугивает покупателей. В случае избирательного регулирования цен ресурсы будут уходить из других отраслей, где они приносят больше пользы своим владельцам и потребителям, и концентрироваться в отраслях, в которых это лишь усугубляет перепроизводство и убытки.
Рис. 2. Последствия ограничения минимума цены
Приведенный рисунок иллюстрирует то, каким образом вмешательство сбивает работу рынка и создает убытки для предпринимателей. Предприниматели в своей деятельности ориентируются на определенные рыночные критерии — цены, процентные ставки и пр., установленные свободным рынком. Искажение этих критериев в результате вмешательства нарушает адаптацию, ведет к убыткам и неверному (относительно удовлетворения желаний потребителей) распределению производственных ресурсов.
Рис. 3. Последствия установления потолка цен на все
товары
Всеохватное регулирование максимальных цен всегда полностью искажает структуру экономики и лишает потребителей возможности обращения к субститутам. Утверждается, что предельно допустимые цены устанавливаются для предотвращения инфляции. Это происходит всякий раз, когда правительство осуществляет масштабную инфляцию, обесценивая имеющиеся денежные остатки. Введение потолков цен на все товары эквивалентно ограничению минимального значения покупательной способности денежной единицы, РРМ (рис. 3).
Пусть OF — денежная масса; DmDm — спрос на деньги; FP — устанавливаемая рынком равновесная покупательная способность денежной единицы (см. рис. 3). Устанавливаемый минимум величины покупательной способности денег (ОС), превышающий рыночный уровень, разрушает уравновешивающий механизм рынка. При значении покупательной способности, равной ОС, денежная масса превышает спрос на деньги. В результате у людей образуется «нераспроданный избыток» денег GH. Они пытаются «продать» свои деньги путем покупки товаров, но не могут этого сделать. Их деньги «нейтрализованы». В той мере, в какой государству удается поддерживать ограничения цен, часть принадлежащих населению денег оказывается бесполезной, потому что их не удается обменять на товары. Возникает неизбежный ажиотаж, поскольку каждый пытается найти применение своим деньгам[32]. В итоге общество получает очереди, взятки и т.п., а также давление в пользу возникновения «черного» рынка (т.е. собственно рынка) в качестве канала применения избытка денег.
Политика ограничения минимальных цен на все товары эквивалентна установлению верхнего предела покупательной способности денег. Возникает неудовлетворенный избыточный спрос на деньги, проявляющийся в форме нераспроданных запасов товаров во всех секторах экономики.
Последствия регулирования максимальной и минимальной величины цены одинаковы для <\em>любых цен, идет ли речь о потребительских товарах, инвестиционных товарах, земле, оплате труда или о «цене» денег, выраженной в других товарах. Возьмем, например, регулирование минимальной заработной платы. Когда закон о минимальной заработной плате эффективен, т.е. когда он навязывает заработную плату, превышающую рыночную ценность определенного вида труда (т.е. превышающую дисконтированную предельную производительность труда), спрос на трудовые услуги начинает отставать от предложения, и это «нераспроданное избыточное» предложение труда принимает форму вынужденной массовой безработицы. В отличие от общего выборочное ограничение минимальной заработной платы создает безработицу в отдельных отраслях, а приток рабочих рук, привлеченных более высокими ставками, консервирует эту ситуацию. В конце концов работникам придется согласиться на менее оплачиваемую работу. Кто бы в действительности ни установил эффективный минимум заработной платы — государство или профсоюзы, — результаты одинаковы.
Как блестяще показал Мизес, анализ последствий регулирования цен приложим и для регулирования цены («обменного курса») валют (одной валюты, выраженной в другой валюте)[33]. Частично это проявляется в законе Грэшема, но мало кто понял, что этот закон представляет собой просто частный случай последствий общего закона регулирования цен. Возможно, это непонимание было следствием вводящей в заблуждение формулировки закона Грэшема, которая обычно звучит так: «Плохие деньги вытесняют из обращения хорошие деньги». В таком виде это звучит как парадокс, свидетельствующий о нарушении рыночных законов, в соответствии с которыми победа принадлежит более совершенным методам удовлетворения запросов потребителей. Даже сторонники свободного рынка использовали эту формулировку закона как оправдание государственной монополии в чеканке золотой и серебряной монеты. На самом деле закон Грэшема следовало бы формулировать так: «Деньги, переоцененные государством, вытесняют из обращения деньги, недооцененные государством». Когда государство произвольно определяет ценность одних денег в других деньгах, оно тем самым вводит эффективный нижний предел цен на одну валюту и верхний предел цен на другую (здесь «цена» — это курс обмена одной валюты в другую). Такова природа биметаллизма. При биметаллизме государство признавало денежным товаром и золото и серебро, но устанавливало принудительный курс (т.е. их цену). Если, что неизбежно, этот официальный обменный курс не совпадал с рыночным (а величина разрыва со временем только увеличивалась, потому что рыночные цены менялись, а официальный обменный курс оставался неизменным), одни деньги оказывались относительно переоцененными, а другие — недооцененными. Представим для наглядности, что роль денег в стране выполняют золото и серебро и государство установило обменный курс: 16 унций серебра за 1 унцию золота (возможно, в этот момент соответствующий рыночной цене). Из-за накопления изменений со временем рыночная цена меняется до 15 : 1. Что произойдет в этом случае? Серебро окажется произвольно недооцененным государством, а золото будет переоценено. Иными словами, в соответствии с установленным государством обменным курсом покупательная способность серебра по отношению к золоту занижена, а золота по отношению к серебру — завышена. Таким образом, в соотношении золота и серебра государство ограничило максимальную цену серебра и минимальную цену золота.
Это ведет к тем же последствиям, что и любое эффективное регулирование цен. При установлении потолка цен на серебро (и нижнего предела цен на золото) спрос со стороны тех, кто хочет обменять золото на серебро превосходит спрос со стороны тех, кто хотел бы обменять серебро на золото. Происходит отток серебра в другую страну или в ту сферу, где оно может быть обменено на золото по цене свободного рынка. Золото, напротив, начинает притекать в страну. Если бы биметаллизм имел международный характер, тогда все серебро ушло бы на «черный» рынок и вся торговля шла бы только с участием золота. В силу этого ни одна страна не имеет возможности создать устойчивую систему биметаллизма, поскольку один металл непременно будет либо переоценен, либо недооценен относительно другого. И переоцененный металл всегда будет вытеснять из обращения недооцененный.
Государство может декретировать переход от металлических денег к неразменным бумажным деньгам, что, собственно, и сделали все государства мира. В результате каждая страна обзавелась собственными деньгами. На свободном рынке бумажные деньги будут обмениваться друг на друга в соответствии с колебаниями паритетов покупательной способности. Но представим, что государство установило произвольный курс обмена своей валюты Х на валюту Y. Пусть на свободном валютном рынке 5 единиц валюты Х обмениваются на одну единицу валюты Y. Теперь допустим, что правительство страны Х решило сделать свои валюту более дорогой и установило курс 3Х : 1Y. Что получится? Для валюты Х были установлены нижний предел цены в валюте Y и потолок цен для валюты Y в валюте Х. Все неизбежно ринутся обменивать деньги Х на Y по низкой цене, чтобы получить прибыль по сравнению с обменным курсом свободного рынка. Возникает избыточный спрос на Y в обмен на Х и избыточное предложение Х в обмен на Y. Вот вам объяснение внешне загадочного «дефицита долларов», поразившего Европу после Второй мировой войны. Все европейские государства установили завышенный курс своих денег по отношению к доллару. В результате регулирования цен доллар оказался в дефиците при обмене на европейские валюты, а последние стали излишком и безуспешно пытались найти доллары.
Другим примером последствий валютного контроля является древняя проблема соотношения между новыми и изношенными монетами. Проблема возникла из-за обычая штамповать на монетах название, обозначающее ее вес. Стремясь к «простоте», государства постановили, что старые монеты имеют такую же ценность, как и новые того же номинала[34]. Предположим, что принят закон, по которому ценность новой серебряной монеты весом 20 унций должна равняться ценности изношенной монеты того же номинала, весящей 18 унций. Результаты будут такими же, как и в случае любой другой попытки регулировать цены. Государство произвольно недооценило новые монеты и переоценило старые. Новые оказались слишком дешевыми, а старые — слишком дорогими. В результате новые монеты немедленно исчезали из обращения. Они либо уходили в другие страны, либо оседали в кубышках. И наоборот, происходил наплыв старых изношенных монет. Это создавало трудности для государственных монетных дворов, поскольку, сколько бы новых монет они ни чеканили, они исчезали из обращения[35].
Специфика действия закона Грэшема отчасти объясняется существующим практически во всех странах видом вмешательства — законами об узаконенном платежном средстве. В любой момент времени в обществе существует множество незакрытых кредитных обязательств по операциям, начатым когда-то в прошлом и подлежащим погашению в будущем. Выполнение такого рода кредитных договоров гарантируют судебные органы. В силу небрежности в контрактах традиционно указывалось, что долг будет погашен «деньгами», но не конкретизировалось, какими именно. Тогда государства приняли законы об узаконенном платежном средстве, которые определяли, что такое «деньги», даже если должники и кредиторы желали бы договориться использовать в качестве денег что-либо иное. Стоит государству объявить деньгами что-то такое, что не согласуется с предпочтениями участников сделки, как сразу начинают проявляться следствия закона Грэшема. В частности, рассмотрим страну с упомянутой выше биметаллической системой денежного обращения. Когда заключались договоры, курс серебра к золоту был равен 16 : 1, а сейчас упал до 15 : 1. А закон устанавливает курс 16 : 1. В результате все будут выплачивать долги переоцененным золотом. Установив узаконенное средство платежа, государство усугубило последствия регулирования валютного курса, а должники получили возможность слегка нажиться за счет кредиторов[36].
Другой формой уродующего рынки регулирования цен являются законы о ростовщичестве. Эти законы устанавливают потолок процентных ставок и объявляют незаконными все сделки, предусматривающие более высокий процент. Величина и доля сбережений и рыночная ставка процента определяются в конечном итоге индивидуальными нормами временных предпочтений. Закон о ростовщичестве действует как и другие ограничения максимального уровня цен — создает дефицит данной услуги. Ведь фактическая норма временных предпочтений, а значит, и «естественная» ставка процента остались прежними. А раз эта ставка процента теперь сделалась незаконной, значит, предельные сберегатели, т.е. люди с самыми высокими коэффициентами временных предпочтений, прекращают делать сбережения, и совокупный объем сбережений и инвестиций падает. В результате в будущем снизятся производительность труда и уровень жизни. Некоторые люди отказываются делать сбережения, другие даже проедают накопленный капитал. Масштаб последствий определяется тем, насколько полно реализуется закон о ростовщичестве, т.е. тем, в какой степени он деформирует и искажает добровольные рыночные отношения.
Законы о ростовщичестве принимаются, по крайней мере по официальной трактовке, чтобы помочь заемщикам, особенно наиболее рисковым, которым приходится платить повышенный процент за дополнительный риск. Но именно для такого рода заемщиков законы о ростовщичестве оказываются наиболее вредоносными. Если установленный законом потолок процентных ставок не слишком низок, общество не столкнется с чрезмерно сильным сокращением объема сбережений. Но потолок процентной ставки установлен ниже рыночной ставки для наиболее рискованных заемщиков (предпринимательская компонента процентной ставки здесь наибольшая), и, следовательно, они оказываются отрезанными от рынка кредитных ресурсов. Когда процент устанавливается по соглашению сторон, кредитор может назначить очень высокую цену, и каждый, кто согласится эту цену платить, сможет воспользоваться кредитом. Когда процентные ставки регулируются, многие потенциальные заемщики вообще лишаются доступа к кредитам[37].
Законы о ростовщичестве не только сокращают объем сбережений, но и создают искусственный «дефицит» кредитных ресурсов, т.е. увековечивают ситуацию избыточного спроса на кредиты по установленным законом ставкам. В силу этого заимодавцы вместо того, чтобы выдавать кредит самым способным и эффективным претендентам, вынуждены «распределять» кредитные ресурсы среди клиентов на основе искусственных, а не экономических критериев.
Примеры ограничения минимума процентных ставок редки, но они дают примерно такой же эффект, как и установление потолка процентных ставок. Ведь когда временные предпочтения и естественная ставка ссудного процента падают, сбережения и инвестиции растут. Но если государство законодательно ограничивает минимальный уровень процентной ставки, последняя не может снизиться, и люди будут не в состоянии продолжать начатые ими инвестиционные проекты, реализация которых привела бы к повышению цен на факторы производства. Таким образом, ограничение минимума процентных ставок также тормозит экономическое развитие и препятствует росту уровня жизни. Предельные заемщики лишаются доступа к рынку кредитных ресурсов.
В той мере, в какой рынок будет функционировать незаконно, процентная ставка будет более высокой, чтобы компенсировать дополнительный риск ареста по закону о ростовщичестве.
Подведем итоги. Политика регулирования цен причиняет ущерб полезности по крайней мере для одной из сторон обмена непосредственно. Последующий анализ выявляет, что скрытым, но столь же определенным последствием является ущерб для значительного числа тех, кто рассчитывал получить выигрыш в полезности от политики регулирования цен. Потолок цен всегда устанавливают под лозунгом защиты потребителей, которым государство намерено обеспечить товары по более низким ценам, но это приводит только к тому, что для многих товары делаются просто недоступными. Ограничение минимума цен всегда оправдывают необходимостью защитить продавцов, но в результате это не позволяет многим продавцам реализовать избыток своей продукции. Более того, регулирование цен ведет к искажению структуры производства и размещения производственных факторов, что усугубляет ущерб для потребителей в целом. Не надо забывать и об армии чиновников, которые должны содержаться за счет налогообложения — разновидности двухстороннего вмешательства — и которые должны проводить в жизнь всякое регулирование. Эта армия сама по себе отвлекает массу людей от производительного труда и сажает их на шею оставшимся производителям, тем самым доставляя выгоду чиновникам за счет остальной части населения. Разумеется, к таким же последствиям приводит создание армии чиновников для любого другого вида вмешательства.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии