Начать стоит с этики. В обычаи делового оборота в нашей стране входит целый ряд совершенно естественных норм, связанных с уступкой прав требования к должнику и зачетом встречных требований. Права требования к должнику можно уступить (например, продать) иному лицу без согласия должника, а если должник и кредитор совпадают (т. е. Х должен Y и одновременно Y должен Х), то можно провести зачет встречных требований (взаимно погасить обязательства), причем для этого достаточно заявления одной стороны, а согласия второй не требуется. Эти нормы абсолютно естественны. Если я должен Иванову, а он такую же сумму оказался должен мне, то совершенно естественно <взаимозачесть> эти долги и не передавать друг другу никаких денег. То же самое верно и для предприятий. И огромное количество взаиморасчетов между предприятиями в нашей стране происходит именно в форме взаимозачета встречных требований.
Право кредитора уступать права требования, не спрашивая согласия должника (право продавать долги), и право проводить встречный зачет требований соответствует здравому смыслу, морали и явно закреплено в Гражданском кодексе Российской Федерации (т. е. включено в законодательство нашей страны).
Однако указанные выше естественные права являются естественными и работают только до тех пор, пока дело не касается государства. Долги государства (пенсионные, по оборонному заказу и др.) практически невозможно <уступить> без согласия государства и уж совсем невозможно без такого согласия <зачесть> в счет платежей в соответствующий бюджет или пенсионный фонд.
Формально государственные органы заявляют, что Гражданский кодекс распространяется на гражданские правоотношения, а обязательства по уплате налогов и сборов таковыми не являются. Поэтому государственные органы в соответствии с нашим законодательством (оцените это иезуитство по достоинству!) занимают позицию <мало ли что мы вам должны, - налоги и сборы платите все равно в полном объеме>.
Бывало, правда, время, когда государство устраивало всякие специальные зачеты, например выпускало КНО (казначейские налоговые освобождения). Но эти схемы проводились с согласия государства (его чиновников), и проведение зачета чаще было декорацией.
Общие нормы морали и Гражданского кодекса в этой области к государству неприменимы и никогда не были применимы.
Конечно, заняв такую аморальную позицию (<мало ли, что мы вам должны, платите всё, что вы должны нам>), государство смело может рассчитывать на аналогичное встречное отношение к себе граждан и налогоплательщиков, и это будет только справедливо.
В рамках идей <общественного договора>, замены войны государства с собственным народом каким-то сотрудничеством, создания условий для нормальной жизни, развития и процветания страны было бы честно, правильно, справедливо распространить общие нормы морали в этой области и на взаимоотношения с государством.
Это может быть постановление правительства, приказ Минфина или даже инструкция МНС. Но лучше бы это был закон или указ президента, устанавливающий, что права требования к бюджетам и внебюджетным фондам могут свободно (в соответствии с нормами Гражданского кодекса - ст. 382-390) переуступаться и что указанные права подлежат безусловному зачету в качестве налоговых и иных обязательных платежей от владельцев этих прав. Причем независимо от числа переуступок этих прав и независимо от согласия налоговых или иных государственных органов (ст. 410, 413 Гражданского кодекса).
Конечно, если бы такой закон или указ появился, то довольно быстро бы <кризис неплатежей> исчез. Естественно, вначале кто-то бы нажился, скупая долги по дешевке и продавая их задорого. Но довольно быстро, как это было и со всеми другими рынками, цены бы стабилизировались, заработки посредников упали до величины комиссии за проделанную работу, и вот тут-то и произошло бы самое страшное - стало бы известно, сколько стоят обязательства (обещания) государства в реальности. Скажем, выяснилось бы, что пенсионные обязательства государства стоят, например, 90 процентов от номинала, а долги по оборонному заказу - 60 процентов.
Сами котировки долгов государства, конечно, являлись бы при этом одним из самых объективных и выразительных показателей качества работы государства в целом. Но это еще цветочки. Легко предвидеть, что при этом поток реальных денег через бюджеты и фонды окажется замененным на поток бумажек о проведении зачетов. Из уважаемых структур, могущих выделить финансирование, а могущих и не выделить (на всех ведь <денег не хватает>), распорядители бюджетов и фондов превратятся в организации, учитывающие бумажки. Например, о том, что Иванов в качестве взноса в Пенсионный фонд уже заплатил пенсию Петрову, или о том, что Газпром в качестве уплаты налога на прибыль погасил за государство его долги по оборонному заказу перед Ижмаш.
Конечно, бумажки легко опять заменить на деньги - достаточно своевременно и полностью выполнять все свои обязательства. Но это означает, что соответствующая структура из властно-распорядительной (принимающей решения, кому дать, а кому <подождать>) превратится в просто хорошо работающую бюрократическую машину. В техническую службу, с таким же уровнем влияния, как машинописное бюро. Вряд ли это интересно работникам и руководителям таких структур.
Ни одна из заинтересованных государственных структур (Минфин, МНС, Пенсионный фонд и др.) никогда не ратифицирует подобный закон или указ. Поскольку это потеря реального влияния. При этом будет придумано огромное множество аргументов (например, о том, как ужасные перепродавцы будут наживаться на бедных пенсионерах), суть которых сведется к тому, что собственные долги вместо денег в бюджет принимать нельзя, а вовремя и в полном объеме выполнять свои обязательства тоже не выходит. В общем, опять возвращаемся к любимому припеву: <мало ли что мы вам должны, - налоги и сборы платите в полном объеме>.
Соответственно, общий стиль войны аморального государства с собственным народом сохранится. А значит, рассчитывать на экономическое развитие, процветание и лучшую жизнь не приходится.
Одна надежда на Президента. Да и ее нет.
Генадий Лебедев
- Войдите, чтобы оставлять комментарии