Почти истерическое неприятие золотого стандарта является тем пунктом, который объединяет государственников всех мастей. Они явно чувствуют (возможно, даже более тонко и отчетливо, чем многие самые убежденные защитники laissez faire – политики невмешательства государства), что золото и экономическая свобода неразделимы, что золотой стандарт является инструментом политики невмешательства и что каждое из этих понятий подразумевает другое.
Для того чтобы понять, на чем основан этот антагонизм, вначале необходимо уяснить специфическую роль золота в свободном обществе.
Деньги – это общий знаменатель всех экономических операций. Именно этот товар выступает в роли средства обмена и является универсально приемлемым для всех участников рыночной экономики в качестве оплаты за их товары или услуги, ввиду чего может использоваться как стандарт рыночной ценности и как средство сохранения ценности, т.е. как средство накопления.
Наличие подобного товара является предварительным условием существования экономики, основанной на разделении труда. Если бы люди не располагали неким товаром с объективной стоимостью, который не был бы столь же общепризнан в качестве денег, им пришлось бы заниматься примитивным натуральным обменом (бартером) или вести натуральное хозяйство на самодостаточных фермах, т.е. отказаться от неоценимых преимуществ специализации. Если бы у людей не было средства сохранения стоимости, т.е. способов сбережения, то невозможными оказались бы и долгосрочное планирование, и обмен.
Средство обмена, которое принимается всеми субъектами экономики, определяется не произвольно. Во-первых, средство обмена должно иметь длительный срок службы. В первобытном обществе с ограниченным достатком пшеница могла являться достаточно долговечной, чтобы служить в качестве подобного средства – все обменные операции совершались в ходе сбора урожая или сразу после него, поскольку никаких излишков для хранения не оставалось. Но там, где соображения сохранения ценности приобретают важное значение, как это присуще более богатым и более цивилизованным обществам, средством обмена должен быть долговечный предмет торговли, – как правило, металл. Металлам предпочтение обычно отдается потому, что они однородны и делимы: каждая единица соответствует любой другой, их можно отливать или штамповать в любом размере и количестве. Драгоценные камни, например, неоднородны и неделимы. Еще более важно, чтобы товар, выбранный в качестве посредника, являлся предметом роскоши. Стремление людей к предметам роскоши безгранично, поэтому на них всегда есть спрос и они всегда в цене. Пшеница является предметом роскоши лишь в цивилизациях со скудным достатком, но отнюдь не в процветающем обществе. Сигареты обычно не являются деньгами, но в послевоенной Европе, когда они считались предметом роскоши, они использовались в качестве денег. Термин «предмет роскоши» подразумевает редкость и высокую стоимость единицы товара. Соответственно такой товар будет достаточно компактным; так, например, стоимость унции золота равна стоимости полутонны чушкового чугуна.
На ранних этапах становления денежной экономики возможно использование одновременно нескольких средств обмена, так как вышеупомянутым условиям будет отвечать весьма широкий спектр товаров. Тем не менее один из товаров постепенно вытеснит все остальные, поскольку будет приниматься в обмен более широким кругом людей. Предпочтения в отношении того, чтo считать средством сохранения ценности, будут смещаться в пользу товара, принимаемого в обмен более широким кругом людей, что еще больше расширит этот круг. В конечном итоге этот товар станет единственным средством обмена. Использование единого товара-посредника является весьма выгодным по тем же причинам, по которым денежная экономика предпочтительней экономики бартерной: это позволяет осуществлять обмен в неизмеримо более широких масштабах.
Единым посредником в обменах могут быть золото, серебро, морские раковины, рогатый скот или табак – это зависит от конкретной ситуации и уровня развития данной экономики. Фактически в качестве средства обмена в разное время использовалось практически все. Даже в нынешнем веке в качестве международного средства обмена использовалось два основных товара – золото и серебро – причем золото постепенно начинало доминировать. Имея одновременно художественное и функциональное назначение и будучи сравнительно редким товаром, золото имеет значительные преимущества перед всеми остальными средствами обмена. С начала Первой мировой войны оно являлось фактически единственным международным валютным стандартом. Если бы все товары и услуги должны были оплачиваться золотом, то возникали бы трудности с осуществлением крупных платежей, а это привело бы к ограничению уровня разделения труда и специализации в обществе. В связи с этим логическим продолжением создания средства обмена являются появление и развитие банковской системы и кредитных инструментов (банкнот и депозитов), которые действуют как заместители золота, но при этом размениваются на золото.
Свободная банковская система, основанная на золоте, позволяет расширять кредит, выпуская банкноты (наличные деньги) и создавая депозиты в соответствии с производственными потребностями экономики. Частные владельцы золота получают стимул – в виде выплаты процентов – для помещения своего золота в банк на депозит (на который они могут выписывать чеки). При этом, поскольку весьма низка вероятность того, все вкладчики одновременно вдруг пожелают изъять все свое золото, банкиру требуется хранить лишь часть собранных депозитов в золоте в качестве резерва. Это позволяет ему давать в кредит больше, чем составляет сумма его золотых вкладов (т.е. в качестве обеспечения его депозитов он хранит не золото, а требования на золото). Тем не менее общая сумма кредита, которую он может предоставить, не является произвольной: он должен соизмерять эту сумму с резервами и с текущим состоянием своих инвестиций.
Когда банк выделяет деньги для финансирования продуктивных и прибыльных проектов, ссуды погашаются довольно быстро и банковский кредит продолжает быть общедоступным. Однако если предприятия, финансируемые банком, являются менее прибыльными и окупаются медленно, банкиры вскоре обнаруживают, что сумма задолженности по займам по отношению к их золотым резервам становится чрезмерной, и сокращают выдачу новых кредитов, – как правило, путем повышения процентных ставок. Это ведет к ограничению финансирования новых предприятий и требует от заемщиков с непогашенными ссудами повысить свою рентабельность, прежде чем они смогут получить кредит для дальнейшего расширения. Таким образом, при золотом стандарте свободная банковская система выступает гарантом экономической стабильности и сбалансированного роста. Когда золото принято в качестве средства обмена во всех или во многих странах, недеформированный международный золотой стандарт способствует разделению труда во всемирном масштабе и неограниченному расширению международной торговли. Даже несмотря на то, что в разных странах приняты различные единицы средства обмена (доллар, фунт, франк и т.д.), когда все они имеют выражение в золоте, экономики различных стран функционируют как единое целое – при условии отсутствия любых ограничений на перемещение товаров или капитала. Условия кредитования, процентные ставки и цены во всех странах формируются, как правило, по одной и той же модели. Например, если банки в какой-либо стране расширяют кредит слишком щедро, процентные ставки в этой стране должны пойти вниз, побуждая вкладчиков переводить свое золото в зарубежные банки, которые выплачивают более высокие проценты. Это незамедлительно повлечет за собой сокращение банковских резервов в стране с «легкими деньгами», что вызовет ужесточение условий кредитования и возврат к прежним, более высоким процентным ставкам.
Добиться полностью свободной банковской системы и последовательного золотого стандарта нигде еще не удавалось. Тем не менее перед Первой мировой войной банковская система Соединенных Штатов (так же как и многих других стран) базировалась на золоте, и даже, несмотря на отдельные случаи государственного вмешательства, банковскую отрасль можно было назвать свободной, а не регулируемой. Периодически в результате слишком стремительной кредитной экспансии банки исчерпывали лимит своих золотых резервов, процентные ставки резко возрастали, дальнейшее кредитование прекращалось и экономика переживала период острой, но краткосрочной рецессии. (По сравнению с депрессиями 1920 и 1932 гг. эти более ранние экономические спады были поистине умеренными.) Именно ограниченные золотые резервы вели к прекращению несбалансированного роста деловой активности, не позволяя ему перерасти в катастрофу наподобие тех, что происходили после Первой мировой войны. Периоды корректировки были непродолжительными и в экономике быстро восстанавливался прочный фундамент для возобновления роста.
Но этот процесс лечения был ошибочно охарактеризован как болезнь: если недостаток банковских резервов ведет к спаду, как полагали сторонники государственного вмешательства, то почему бы не найти способ расширения банковских резервов, чтобы банки никогда не испытывали нехватку! Если банки смогут ссужать деньги без всяких ограничений, как утверждалось тогда, то и никаких кризисов в экономике ждать не придется. Для этого в 1913 г. и была основана Федеральная резервная система. Она состояла из двенадцати региональных Федеральных резервных банков, номинально принадлежавших частным банкирам, но на деле их финансировало, контролировало и поддерживало государство. Проводимое этими банками расширение кредита подкреплялось на практике (хотя это не было оформлено юридически) правом налогообложения, принадлежащим федеральному правительству. Технически золотой стандарт сохранялся; частные лица по-прежнему были вправе владеть золотом, а золото продолжало использоваться в качестве банковского резерва. Однако теперь, помимо золота, в качестве законного средства для выплат по депозитам мог служить расширяемый Федеральными резервными банками кредит («бумажные резервы»).
Когда в 1927 г. Соединенные Штаты столкнулись с небольшим снижением деловой активности, Федеральный резерв увеличил объем бумажных резервов в стремлении предвосхитить любой возможный дефицит банковских резервов. Однако более губительные последствия имела попытка Федерального резерва оказать помощь Великобритании, чье золото утекало в США, поскольку Банк Англии отказался допустить рост процентных ставок, когда это диктовалось рыночными силами (это было неприемлемо с политической точки зрения). Аргументация властей была следующей: если Федеральный резерв подкачает в американские банки дополнительные бумажные резервы, процентные ставки в США упадут до уровня, сопоставимого с уровнем ставок в Великобритании; это должно помочь остановить утечку британского золота и избежать политических проблем, связанных с необходимостью повышения процентных ставок. Федеральный резерв достиг своей цели; утечка золота была пресечена, но попутно были почти разрушены экономики многих стран мира. Избыточный кредит, который ФРС вкачала в экономику, просочился на фондовый рынок, спровоцировав невиданный биржевой бум. Руководители Федерального резерва запоздало попытались изъять избыточные резервы и в итоге все же сумели притормозить развитие бума. Но было уже слишком поздно: к 1929 г. биржевые диспропорции приняли настолько необратимый характер, что эта попытка лишь ускорила резкий спад и последующую деморализацию в деловых кругах. В результате американская экономика вошла в штопор. В Великобритании дела обстояли и того хуже. Там, вместо того, чтобы извлечь уроки из предыдущей безрассудной ошибки, в 1931 г. полностью отказались от золотого стандарта, тем самым уничтожив остатки доверия и спровоцировав целый ряд банковских крахов по всему миру. Мировая экономика вступила в полосу Великой депрессии 1930-х годов.
Этатисты утверждают, что именно золотой стандарт явился основной причиной кредитной катастрофы, положившей начало Великой депрессии. Если бы золотой стандарт отсутствовал, утверждают они, то отмена размена на золото в Британии в 1931 г. не повлекла бы за собой разорение банков по всему миру. (Ирония в том, что с 1913 г. у нас был установлен даже не золотой стандарт, а то, что можно определить как «смешанный золотой стандарт»; тем не менее вся вина возлагается именно на золото.) Но оппозиция золотому стандарту в любой форме – со стороны растущего числа приверженцев «государства всеобщего благосостояния» – была вызвана гораздо более проницательным соображением: появилось осознание того, что золотой стандарт несовместим с хроническим дефицитом бюджета (отличительным признаком такого типа государства). Если избавиться от научного жаргона и называть вещи своими именами, то государство всеобщего благосостояния – это механизм, через который государство конфискует богатства у продуктивных членов общества для поддержки самых различных программ социального обеспечения. В значительной степени эта конфискация осуществляется через налогообложение. Но сторонники государства благосостояния довольно быстро поняли, что если они хотят сохранить политическую власть, размеры налогообложения потребуется ограничивать и в связи с этим им придется прибегать к программам обширного дефицитного финансирования, т.е. для финансирования крупномасштабных расходов на социальное обеспечение им потребуется занимать деньги посредством выпуска государственных облигаций.
В условиях золотого стандарта тот объем кредитования, который экономика способна обеспечить, определяется реальным основным капиталом экономики, поскольку любое кредитное обязательство в конечном счете является требованием на некоторое количество реального капитала. Однако государственные облигации не подкреплены материальными ценностями, за ними кроется лишь обещание правительства рассчитаться за счет будущих налоговых поступлений, поэтому их появление на финансовых рынках не проходит бесследно. Большое количество новых государственных облигаций может быть размещено лишь при условии постепенного увеличения процентных ставок. Таким образом, масштабы дефицитного финансирования государственных расходов в условиях золотого стандарта строго ограничены. Отмена золотого стандарта позволяет сторонникам государства благосостояния использовать банковскую систему как инструмент неограниченного расширения кредита. Они создают бумажные резервы в форме государственных облигаций, которые – через сложную последовательность шагов – принимаются банками взамен реальных активов и рассматриваются ими как подлинный депозит, т.е. как эквивалент того, чем некогда являлся золотой депозит. Владелец государственной облигации или банковского депозита, созданного с помощью бумажных резервов, убежден, что обладает законным правом требования на реальный капитал. Но на самом деле объем выпущенных требований теперь превышает сумму реального капитала. Закон спроса и предложения нельзя обмануть. Если объем денежной массы (требований) начинает превышать объем реального основного капитала в экономике, то цены неизбежно вырастут. Таким образом, сбережения, накопленные производительными членами общества, начинают обесцениваться в товарном выражении. Когда в учетных книгах экономики будут подведены итоги, то обнаружится, что эти потери в стоимости представлены товарами, приобретенными правительством программ социальной помощи на деньги, полученные от продажи государственных облигаций, обеспеченных за счет расширения банковского кредита.
При отсутствии золотого стандарта отсутствуют и способы защиты сбережений от конфискации путем инфляции. Отсутствует безопасное средство сохранения ценности. Если бы он существовал, государству пришлось бы сделать владение им незаконным, как это произошло в случае с золотом. Если каждый, к примеру, решит конвертировать все свои банковские вклады в серебро, медь или любой иной товар, после чего откажется в качестве оплаты за товары принимать чеки, то банковские вклады утратят свою покупательную способность, а созданный государством банковский кредит потеряет всякую ценность в качестве требований на товары. Финансовая политика государства благосостояния требует, чтобы у владельцев богатства отсутствовали любые способы защитить себя.
В этом и состоит главная подоплека всех атак на золото. Дефицитное финансирование государственных расходов – это лишь способ конфискации богатства. Золото является препятствием для этого бесчестного процесса. Оно стоит на защите прав собственности. Тот, кто это осознает, сможет без особого труда понять причины резкой неприязни «государственников» по отношению к золотому стандарту.
[Alan Greenspan. Gold and Economic Freedom (1966).
Статья впервые была опубликована в информационном бюллетене The Objectivist (July 1966) и переиздана в сборнике: Rand, Ayn. Capitalism: The Unknown Ideal. 1967.
В кн.: Маэстро бума. Уроки Японии (Сб. ст.). – Челябинск: Социум, 2003. С. 3–11. Пер. с англ. А. В. Фильчука.]
- Войдите, чтобы оставлять комментарии