Несмотря на то, что термин «интеллектуальная собственность» широко используется в юриспруденции, он довольно проблематичен для экономики, так как этот вид собственности сложно определить теми же аргументами, которые используются для обоснования частной собственности на материальные блага.
В соответствии с экономической теорией собственности (вслед за Дэвидом Юмом), общество выигрывает от спецификации и защиты прав собственности, так как ресурсы обладают редкостью. В определении прав собственности на ресурсы, имеющиеся в изобилии, нет смысла. С другой стороны, когда блага редки, но права собственности не определены, они не могут использоваться эффективно. Частная собственность гарантирует, что редкие ресурсы будут использоваться максимально эффективно и продуктивно.
В рамках этой концепции права интеллектуальной собственности определить сложно, так как эти права не обладают редкостью, присущей материальным объектам, скорее их цель – искусственно создавать редкость, тем самым генерируя монопольную ренту своим владельцам. В данном случае закон не защищает право собственности на редкий ресурс, он сам создает редкость, которая обеспечивает монопольную ренту и придает ценность этим правам. Большая разница между патентами и авторскими правами с одной стороны и материальными ресурсами с другой состоит в том, что последние будут редкими даже без определения прав собственности, а первые станут таковыми только после спецификации прав .
Несмотря на то, что защитники патентов часто отрицают то, что патент дает монопольные права, утверждая, что термин «монополия» здесь неприменим , этот аргумент – чисто семантический. Нет никакого противоречия между понятиями «патент как собственность» и «патент как монополия», и на практике они плотно связаны, так как монополистическая природа патента - это именно то, что придает ему экономическую ценность.
Как пишет Зигмунд Тимберг:
Патент преследует четыре цели. С моральной, социальной и, возможно, психологической точки зрения – это вознаграждение за нестандартные изобретательские способности. С точки зрения экономики и коммерческого законодательства – это право собственности. Ни одна из этих целей не имеет никаких сдерживающих экономических эффектов. Но когда мы подходим со стороны полезности для государства – патент – это жалование монополии изобретателю, основанное на общественной заинтересованности в развитии и росте технологии.
Это монопольный подарок, который делает осязаемой награду изобретателя и превращает номинальное право собственности в реальное. Более того, патентная монополия оказывает первостепенное влияние на производство и торговлю, так как монополия, обеспеченная патентом, дает право исключить остальных из производства и продажи запатентованного продукта или использования запатентованного процесса .
Хайек возражает:
Проблема предотвращения монополизации и сохранения конкуренции стоит намного более остро в некоторых других областях, на которые понятие собственности было распространено лишь недавно. Я имею здесь в виду распространение понятия собственности на такие права и привилегии, как патенты на изобретения, авторское и издательское право, товарные знаки и тому подобное. Мне кажется несомненным, что в этих областях рабское применение понятия собственности, как оно было разработано для материальных вещей, во многом поощрило рост монополий, и что здесь могут понадобиться коренные реформы, чтобы заставить конкуренцию работать.
В сфере промышленных патентов, в частности, нам надо серьезно исследовать, является ли выдача монопольной привилегии действительно наиболее подходящей и эффективной формой вознаграждения за несение особого рода риска, связанного с инвестициями в научные исследования. Пожалуй, патенты представляют для нас особый интерес, потому что дают предельно ясный пример, насколько необходимо во всех подобных случаях не применять готовых формул, а возвращаться к рациональному обоснованию (rationale) рыночной системы как таковой, и по каждому классу ситуаций решать, каковы должны быть точные права, которые правительству надлежит защищать. Это задача по меньшей мере как для экономистов, так и для юристов.
Надеюсь, я не потрачу ваше время зря, если поясню, что имею в виду, процитировав одно довольно известное дело, по которому рассматривавший его американский судья дал следующее разъяснение: "на обвинение, что конкурентам было отказано в пользовании патентом, мы отвечаем, что такой отказ составляет, можно сказать, самую суть права, которое дается обладанием патентом", добавив: "поскольку использовать или не использовать собственность есть привилегия всякого собственника безотносительно к его мотивам" [Continental Bag Co.v. Eastern Bag Co., 210 U.S.405 (1909)]. Мне представляется, что именно это последнее заявление является знаменательным для того пути, по которому шло механическое распространение юристами понятия собственности, сделавшее столь много для создания нежелательной и вредной привилегии .
Очевидно, как и любая другая монопольная привилегия, патенты имеют ценность для своих владельцев, однако это недостаточная причина для их оправдания. Существует целый ряд важных вопросов:
- Какие последствия патенты влекут для эффективного распределения ресурсов?
- Почему общество желает раздавать привилегии такого рода некоторым своим членам?
- Как конкретно общество выигрывает от существования патентов?
- Почему общество должно осуществлять специальную защиту производства и продажи патентованных продуктов кроме защиты торговых марок?
Несмотря на то, что патентная литература часто упирает на «права» изобретателя, внимательное прочтение соответствующего законодательства ясно показывает, что оно исходит из четкой предпосылки, что выдача патентов также соответствует общественным интересам. Первый формальный патентный закон был принят в 1790 году и опирался на положение новой Конституции 1787 года, в которой в перечень полномочий Конгресса было включено «способствовать прогрессу науки и полезных искусств путем предоставления авторам и изобретателям на ограниченное время эксклюзивных прав на их произведения и изобретения» .
Ввиду этого особенно интересен тот факт, что с самого начала никакого консенсуса по поводу выгод введения патентной системы не наблюдалось. Некоторые из наиболее видных авторов Конституции США (и среди них несколько выдающихся изобретателей) выступали, порой страстно, против этой идеи. Одним из них был Бенджамин Франклин, который отвергал это предложение с присущим ему пылом. «Так как мы получаем огромные преимущества от изобретений других людей», - писал он - «мы должны быть рады возможности своими изобретениями принести пользу другим. И мы должны делать это свободно и обильно» . Несмотря на то, что патенты возникли в Европе, в недавнем прошлом не наблюдалось согласия и здесь. Фактически все XIX столетие на эту тему шли интенсивные дебаты, особенно обострившиеся в период с 1850 по 1875 годы, и в какой-то момент победа противников патентного права казалась весьма вероятной. В конечном итоге триумф сторонников патентов был достигнут политическими, а не интеллектуальными средствами .
- Войдите, чтобы оставлять комментарии