Сначала немного чисто умозрительных построений. Игнорируя “теорию публичных благ” как интеллектуально несостоятельную, зададимся вопросом, когда нам действительно нужно “государство”? Пока всё идёт хорошо, все контракты соблюдаются, насилие не применяется – никакое “государство” нам не нужно. Защитить от этих “страховых случаев” в буквальном смысле – никто не в состоянии, ибо никто не вездесущ и не всемогущ. Если кто-то решил убить Вас в тёмной подворотне, то никакая полиция приехать не успеет, так что лучше имейте при себе пушку или телохранителя. Правда, защита может быть косвенной и выступать как угроза возмездия, и чем неизбежнее возмездие, тем лучше защита. Тут мы подходим к моему пониманию государства.
Общеизвестный случай косвенной защиты – это дворовое “если ты меня тронешь, мой старший брат тебе наваляет” (да, семья – простейшее государство). Однако, если у спорящих сторон старший брат один и тот же, то идея “защиты путём угрозы возмездия” сильно сдувается по ряду причин. У одной из конфликтующих сторон могут быть особые отношения со старшим братом или старшему брату не до конфликтующей мелюзги или у старшего брата свои резоны рассудить спор далёким от справедливости образом. А зачем восстанавливать справедливость, если один младший брат спёр у другого деньги, - ведь деньги остались в семье? В крайнем случае нужно потребовать от вора поделиться со старшим братом. Как бы там ни было, а в нынешней ситуации мелюзга никуда не денется, ибо родственников не выбирают и старшему брату не нужно напрягаться, дабы нравиться мелюзге.
Согласитесь, с нынешним государством какая-то ненормальная у нас семейка получилась и если быть до конца последовательными, то идея “общего старшего брата для разрешения конфликтов” ведёт к выводу “государство нужно врагам”, ведь именно враги чаще всего конфликтуют. Однако принято считать, что в “государство” объединены в чём-то близкие индивиды, во всяком случае не враги. Ну и давайте рассмотрим более разумную ситуации, когда “государство” состоит из слабоконфликтующих индивидов, а у частоконфликтующих индивидов “старшие братья” (по сути “крыши”) разные. Тут вы можете возмутиться, что мол конфликты возникают чаще всего у тех, кто живёт рядом, а у таких “старший брат” один и тот же. Но это только сейчас так, не так уж давно этого безобразия не было и, надеюсь, совсем скоро не будет.
Современному пониманию государства как абстрактной (деперсонализированной) корпорации, обладающей территориальной монополией на насилие – меньше четырёх веков (его закрепил Вестфальский мир, заключенный после Тридцатилетней войны в 1648 году). Тот кто находится на территории государства (за очень редким исключением, вроде послов) – находится в его юрисдикции. Было время, когда проживая вместе, люди, тем не менее, находились в разных юрисдикциях.
В Средние века действовал принцип “вассал моего вассала – НЕ мой вассал” и проживающие вместе могли быть людьми разных князей и баронов. Отличающий Новое время от Средних веков принцип “вассал моего вассала – МОЙ вассал” не дан Богом, а всего лишь отражает возросшую мощь короля, который с появлением огнестрельного оружия и артиллерии смог подмять феодалов (от которых зависел пока была нужда в рыцарской коннице) и свободные города (пока не было артиллерии жители могли оборонять их без чужой помощи).
Что понимать под государством в Средние века – уже не ясно. Какой-нибудь князь или барон мог относительно легко (под каким-нибудь предлогом) разорвать вассальный договор с одним королём и заключить с другим, уведя свои земли соответственно из одного “государства” в другое. Кроме того, территория “государств” тогда легко продавалась, оптом и в розницу.
Такая вольница приводила к тому, что границы власти часто определялись границами частной собственности. Вот хорошая цитата, ломающая стереотипы:
«Континуум географической дисперсии политических режимов хорошо иллюстрируется случаем города Хертогенбош в Нидерландах. Этот анклав был поразительно политически гетерогенен: он включал в себя датский анклав, который в свою очередь включал в себя бельгийский анклав. Таким образом, часть улиц были датскими и подчинялись датским законам, а часть улиц были бельгийскими и подчинялись бельгийским законам, а иногда даже дома на одной и той же улице принадлежали различным нациям и подчинялись различным законам (они были отмечены датскими или бельгийскими флагами).»
В те же Средние века какие-нибудь купцы при поездке в дальние края заключали договор с авторитетным в тех краях князем (или т.п.), по которому князь их защищал (не бесплатно), но и они брали на себя некоторые обязательства (князь не стал бы их защищать начни эти купцы разбойничать). Князь же аккуратно крышевал купцов дабы они и их коллеги и впредь к нему обращались. События когда князь должен был вмешиваться, а возможно и платить компенсацию можно толковать как страховые случаи, а договор крышевания толковать как договор страхования.
Тогда же широко распространились гильдии, цеха и рыцарские ордена как крыши для своих членов и носители своей, деперсонализированной (оторванной от индивида и способной жить веками) репутации. Кроме прочего они уже вполне явно были обществами взаимного страхования, в том числе проводящими активные мероприятия по минимизации числа страховых случаев (рейды против пиратов и т.п.). Был там и некоторый соцстрах: вдовы погибших получали пенсии, монастыри были (кроме прочего) домами престарелых для доживших до старости рыцарей и т.п.
Особый интерес представляют ранние (до реформ Клисфена в Аттике) греческие полисы, которые были якобы государствами, однако индивиды там были в юрисдикции не полиса, а неких объединений родов (фратрий и фил), которые скорее и были государствами. Споры между представителями одного объединения разбирались внутренними авторитетами (например, советом старейшин), межродовые споры – третейским арбитражем, частная месть запрещена не была и монополией на насилие никто не обладал. Изложенное касается и племён, которые тоже были объединением родов.
Да, как сейчас юрисдикция государства урезается в пользу надгосударственных институтов, так и в Древнем Мире чем дальше, тем больше юрисдикция рода ограничивалась в пользу юрисдикции полиса или племени (Клисфен оставил родовым объединениям только культовые функции) и на смену родовой знати приходила полисная или племенная знать.
Подчеркну отличие ранней Античности от Средневековья (сходство там в том, что вместе жили люди из разных юрисдикций). Принадлежность к роду была от рождения и на всю жизнь, так что выбора юрисдикции у индивида фактически не было (что отчасти компенсировалось широким применением третейских процедур разрешения конфликтов, где арбитр так или иначе выбирался), но при этом и у рода не было выбора включать в свой состав кого-то или не включать (что отчасти компенсировалось возможностью изгнать, но лишь после серьёзного проступка). В Средние века, пусть не у всех, но у многих выбор юрисдикции был. Города выбирали себе князя из имеющихся “на рынке”, князья выбирали какому королю подчиняться, купцы и ремесленники выбирали или создавали гильдии и цеха, в юрисдикции которых находились. Причём, если в Античность “провайдерами” юрисдикции были “коллективные сущности” (роды и их объединения), то в Средние века часто это были знатные индивиды, которые наряду с цехами и гильдиями тоже могли выбирать, кому предоставлять крышу, а кому нет.
Изложенного (и не изложенного, но известного) эмпирического материала хватает чтобы подвести некоторые итоги:
0. При более широком взгляде понятие “государство” оказывается никак не связанным с территориальной монополией на насилие, но всегда или почти всегда в его функции входит:
1. Защита (крышевание) своих членов, преимущественно путём угрозы возмездия за причинённый им ущерб. При конфликтах с членами других государств либо начиналась война с этим государством (“междоусобные войны”), либо организовывались примирительные (чаще всего третейские) процедуры. При очевидной серьёзной вине своего члена нормой был отказ от защиты, т.е. “изгнание”, эквивалентное отказу от мести за его убийство. При ущербе со стороны нечленов других государств (т.е. не имеющих крыши) последние просто наказывались.
2. Забота о репутации всего государства. Для “коммерческих государств” (вроде князя, крышующего заморских купцов) репутация государства служит источником доходов самого государства. В “некоммерческих государствах” (род, гильдия, орден) репутация государства распространяется на его членов и помогает им в их деятельности. У репутации есть 3 компоненты: а) государство – хороший защитник и его боятся потенциальные обидчики; б) с членами государства можно иметь дело, они адекватные люди; в) в возникших всё же конфликтах государство будет искать справедливое решение и не будет упорствовать в защите откровенно виновного своего члена (иначе с его членами никто не будет иметь дела). Третья компонента на практике обеспечивается тем, что при определённых масштабах конкурирующих крыш дивиденды даже от выигранной войны не окупят расходов на войну и ущерба репутации, т.е. цена споров гораздо меньше, чем цена войны.
3. Разбор “внутренних” конфликтов – наиболее сомнительная функция государства. Неявно предполагается, что в государстве собраны близкие люди и конфликтов между ними быть не должно. Само наличие конфликта как бы разносит конфликтующих по разным государствам (обдумать мысль о “фрактальном” государстве). В таких конфликтах для государства более характерно “принуждение к примирению путём угрозы изгнания”. Сохранение внутреннего мира путём изгнания “инсургентов” - черта не только древних государств - у крыс конфликтующий с вожаком субдоминант обычно покидает стаю, забрав с собой часть самок.
4. Ответственность государства (в разных случаях очень разного “объёма”) за действия своих членов (“гарантия”), которую можно трактовать как заботу о репутации и как коллективную ответственность всех за каждого. Нанесённый представителем рода ущерб оплачивал весь род. Такая ответственность предполагает “страховые фонды”.
5. Выработка “картины мира”. Так или иначе, но в процессе деятельности среди членов государства складывались представления как что делается, что можно делать, что нельзя, с кем можно иметь дело, с кем нельзя. Такие представления можно назвать “нормами”, если понимать нормы достаточно широко. По мере взаимодействия членов разных государств нормы трансформировались и сближались. Записывались они относительно редко, но в конце концов так сформировалось, например, писаное торговое право.
6. Государственное “страхование” деятельности своих членов, т.е. принятие на себя части рисков (в обмен на часть дивидендов) – особенно характерно для купеческих гильдий, вполне явно бывших “обществами взаимного страхования”.
7. Внутригосударственное разделение труда. Сначала его почти не было (все мужчины рода были воинами), позже, по мере усложнения технологий и роста специализации, оно стало быстро расти (князь имел дружину, гильдии имели юристов и пр.).
8. Для многих, особенно “некоммерческих” государств характерен тот или иной уровень взаимопомощи (собеса), которое можно толковать как государственный соцстрах (см. п.6).
С позиций изложенного современному государству можно предъявить следующие претензии:
а) Если от Античности к Средневековью возможность индивида выбрать юрисдикцию без перемены места жительства росла (по крайней мере в городах), а в пределах “нации” (где говорили на одном языке) часто была огромной (в Италии, например), то сейчас она фактически нулевая, т.е. мы скатились к варварству.
б) Вместе объединены миллионы совершенно разных людей, чью принадлежность к одному государству нельзя считать иначе как насильственной. По сути мы видим картельный сговор коммерческих крыш под предводительством десятки “лидеров”, поделивших всю Землю между собой. Выход из состава нынешних государств отдельных групп и создание новых государство – крайне затруднены и почти невозможны.
в) Глобальный, конкурентный, “сетевой” характер деятельности некоторых средневековых государств (рыцарских орденов и гильдий) сменился локальной (внутри госграниц), монопольной деятельностью государств нынешних. Как территориальный монополист государство по сути максимизирует свою власть и сборы с подконтрольной территории.
г) По “уголовным” делам третейский арбитраж умер и в большинстве случаев государство ушло от защиты своих членов даже до решения чужого суда.
д) По “коммерческим” делам с иностранцами государство отослало своих членов в частные коммерческие арбитражи, самоустранившись.
е) Зато “благодаря” государству у нас карательный, а не примирительный разбор внутренних конфликтов, причём никто не изгоняется и преступники живут под одной крышей с жертвами, помогают и защищают друг друга.
ё) Репутация индивидов и фирм почти не связана с репутацией государства и последняя скорее мешает первой.
И т.д. (можете продолжить сами).
Лакси Катал
- Войдите, чтобы оставлять комментарии