Ротбард [1970] отмечает, что развитие либертарианских идей в Колониальной Америке "не было обременено многочисленными препятствиями, с которыми сталкивались либералы в Англии: повсеместной и угнетающей феодальной земельной системой (которая была разрушена в Америке благодаря обширным незанятым землям и отказу поселенцев платить земельные налоги); официальной государственной церковью; большим государственным бюрократическим аппаратом; и олигархическим устройством страны. Американцы избежали всех этих неприятностей в большей или меньшей степени"
Положение дел в Ольстере было даже хуже, чем в Англии. В конце семнадцатого века завоевание Ольстера, как и всей остальной Ирландии, было завершено, и установился новый социальный порядок, при котором этническое происхождение, права собственности, религиозная и политическая принадлежность были тесно связаны между собой. Сложившаяся структура оказалась иерархической, как и любая форма феодализма, и негибкой, как и любая кастовая система. Зафиксированное таким образом распределение земли и концентрация власти в руках узкого круга лиц противоречили, по мнению большинства населения страны, гражданским правам и религиозным свободам, гарантированным протестантской Конституцией. [Campbell,1991].
На вершине социальной пирамиды находились лендлорды, аристократы, королевские чиновники, старшие армейские офицеры и епископы англиканской церкви; все они составляли небольшую (не более нескольких тысяч человек на всю страну), но чрезвычайно могущественную правящую элиту.
Пресвитериане, которые в результате дополнительного притока шотландских переселенцев в 1690-х годах и начале 1700-х составляли примерно треть населения провинции, принадлежали к промежуточному слою общества в Ольстере; не обладая богатством и влиянием англиканских лендлордов, армейских офицеров и пасторов, они в то же время не были столь угнетаемы и бедны, как католики. Будучи протестантами, но с более низким правовым статусом, они формировали значительную часть населения, аналога которой не было в остальной части острова - средний класс, или класс йоменов. Большая часть пресвитериан проживала в сельских районах графства Антрим и на севере графства Даун, где они преимущественно арендовали землю под фермы и подрабатывали тем, что выращивали, пряли и ткали лен. Очень немногие были землевладельцами. Фермы их были небольшие, акров по пятнадцать-двадцать, а жизненный уровень - весьма умеренным.
У подножия социальной и экономической лестницы располагались католики, которые составляли примерно три четверти населения всей Ирландии, и половину населения девяти графств Ольстера. Не обладая землей и правом голоса, они были ограничены в получении образования и подвергались различным формам преследования. Большинство из них были малоземельными арендаторами и работниками на фермах.
Ключевым пунктом в этой ситуации было то, что Ольстерские протестанты в период до конца восемнадцатого века не были едины по политическим и религиозным вопросам. Пресвитериане выступали как наиболее ревностные защитники свободы, так как они придавали большое значение индивидуальной свободе совести и праву всех мужчин и женщин принимать решения основываясь, на библейском учении, а не на авторитете какой-либо официальной церкви. Некоторые из них зашли столь далеко, что стали называть себя республиканцами, хотя необходимо отметить, что они использовали этот термин в том смысле, который имел в виду Кальвин в своем представлении о городе-государстве. В конце семнадцатого, начале восемнадцатого веков, на религиозную обстановку в Ольстере негативно влияли затянувшиеся конфликты в Англии и Шотландии. При этом поднимались вопросы прав и обязанностей граждан и важнейших институтов общества - Церкви, Короны, Парламента. В числе прочего, пресвитериане отрицали любую возможность существования официальной, финансируемой и контролируемой государством Церкви; для них была неприемлема концепция иерархии епископов и церковного руководства.
Тест Акт, принятый в 1704 , был направлен преимущественно против пресвитериан [так же, как были направлены против католиков Penal Laws - законы о принятии присяги об отречении от признания папской власти - прим. перев.] и требовал от каждого, кто хотел занять официальный пост на службе Короне, принести клятву верности и участвовать в религиозных службах, отправляемых в соответствии с правилами официальной епископальной церкви. Протестанты, не принадлежащие к англиканской церкви, обычно отказывались принять такие унизительные условия, и, соответственно, не допускались к постам на государственной службе. Меркантилистские законы, принятые Вестминстере [место заседания английского парламента - прим. перев.] были еще одной причиной недовольства в Ольстере, поскольку они ущемляли права ирландских производителей, конкурировавших с британскими торговцами. Напряженность усиливали и конфликты вокруг взимания десятины [налог на содержание официальной церкви - прим. перев.] и отказ властей признавать юридическую силу браков, заключенных пресвитерианскими священниками. [Campbell,1991].
И вот именно среди подобных групп недовольных получило поддержку возникшее в 1790-х годах сепаратистское движение "United Irishmen" - "Объединенный ирландцы". Создание подобной организации было огромным шагом вперед, поскольку одним из его основных принципов было формирование альянса между диссидентами [т.е. протестантами, не принадлежавшими к официальной епископальной церкви - прим. перев.] и коренными ирландцами-католиками. Вольф Тон, философ-рационалист и лидер движения "United Irishmen", опубликовал в 1791 году памфлет, озаглавленный "Дискуссия о положении католиков в Ирландии". Тон указывал на тот факт, что в Ирландии есть все необходимые для процветания и мира природные богатства, и задавался вопросом: почему, тем не менее, страна остается бедной и угнетенной? Он предположил, что основной причиной отсталости страны является система "разделяй и властвуй", которая умышленно поощрялась властями в течении долгого времени. "Irish Volunteers" - "Ирландские добровольцы" (предшественники "Объединенных ирландцев"), по мнению Тона совершали серьезную ошибку, когда считали, что либерально настроенные протестанты в одиночку способны реформировать существующую систему. Он писал, что "всякая реформа, не учитывающая католиков, неосуществима на практике". Сокращение неограниченного вмешательства государства в жизнь людей должно было произойти в том числе и в пользу беднейших и наиболее угнетаемых трех четвертей населения. Предоставление католикам права голоса было бы морально справедливым и политически целесообразным.
По мнению Тона, пришло время протестантам отбросить старые страхи и предрассудки. Согласно широко распространенной даже среди самых "прогрессивных" протестантов точке зрения католики считались неблагородными, невежественными и суеверными; при этом не принимался во внимание тот факт, что они жили в порабощении, в "абсолютной нищете" (термин, использованный Тоном) в течение более ста лет. На заявления, что католики полностью подчинены своему духовенству, он отвечал, что тесная связь между священниками и народом "вызвана притеснениями со стороны государства; смягчение условий также ослабит и эту связь". В длинном абзаце он перефразировал известную речь Шейлока о преследовании евреев, утверждая, что при нормальной политической обстановке католики могут быть свободными и независимыми, как и любые другие народы.
Тон завершал свой памфлет опровержением старого аргумента о том, что Ирландия слишком маленькая и отсталая страна, чтобы быть самоуправляемой. Ирландский народ, по его мнению, имел полное право на "собственное независимое существование". Он призывал к избавлению от "одиозного разделения на протестантов, пресвитериан и католиков" и к "совместному объединению всех трех направлений в рамках единой ирландской нации".
Опубликованная примерно в это же время книга Томаса Пэйна "Права человека" оказала серьезное влияние на пресвитериан северных графств. Ее популярность была столь велика, что Тон называл ее "Белфастским Кораном". Другая книга Пэйна - "Эпоха разума" - была не столь хорошо принята в Ирландии из-за насмешек над Библией и атак на все проявления искренней веры.
Пэйн был не единственным радикальным англичанином, кто проявлял симпатии к движению "United Irishmen". Общественные деятели обладавшие европейской известностью - доктор Ричард Орис, священник-унитарий из Лондона, и доктор Джозеф Пристли, химик из Бирмингема и известный либертарианец, также были среди сторонников движения.
Основателями "Объединенных ирландцев" были бывшие "добровольцы" из Ольстера - преподобный Уильям Стил Диксон и Уильям Дреннан.
Стил Диксон был родом из городка Канмани, что в самом центре непокорного графства Антрим; образование получил в университете Глазго, где одним из его преподавателей был экономист Адам Смит. В 1767 году был посвящен в сан пресвитерианского пастора. В самом начале свой продолжительной службы в приходе Портаферри на полуострове Ардс он открыто поддержал американских колонистов в их борьбе против британского правления, несмотря на возражения прочих членов конгрегации, объявивших его папистом и предателем. Позже, он навлек на себя непопулярность, заявив о своей симпатии к католикам, подвергавшимся притеснениям согласно закону о принятии присяги.
Дреннан, по образованию врач, был также и одаренным писателем; он часто пользовался свифтовским языком в своих атаках на правящую элиту (которую он описывал как "укоренившееся моральное и национальное несчастье... привилегированное проклятие этой страны"). Система землепользования, по его словам, представляла собой "в лучшем случае - смягченный феодализм, в худшем - отношения плантаторов и рабов". Каждое «гнилое местечко» в королевстве [малонаселенный избирательный округ - прим. перев.] было "чем-то вроде феодального замка". Религиозное сектантство "разрывало на части одежды нашего Спасителя", а связь между церковью и государством "охраняла и взаимодополняла злоупотребления обоих участников этого альянса". Конституция была ничем иным, как "фиговым листком... прикрывавшим леность, вялость и коррумпированность правителей страны".
Ирландские виги были более умеренными в своем подходе. Грэттан, Флуд, Шарлемонт и другие умеренные из Ирландского парламента в Дублине не поддержали кампанию под ярко выраженными национальными лозунгами, организованную "Объединенными ирландцами". Целью умеренных была частичная, а не полная свобода ирландской нации. Будучи крупными помещиками, юристами и богатыми торговцами, они пытались добиться большего влияния на определение путей развития страны, но в то же самое время боялись реального распространения демократии. Находясь под воздействием идей Эдмунда Бёрка, виги стремились проводить реформы "сверху", крайне медленно, постепенно, главным образом для того, чтобы избежать революции.
Вдобавок ко всему, "Объединенным ирландцам" часто недоставало сплоченности. По мнению их противников, пропаганда "Объединенных ирландцев" и методы привлечения новых сторонников углубляли религиозное и общинное размежевание в Ольстере. Своим альянсом с "низшими сословиями", а порой и с французскими якобинцами, они не только ослабляли массовое движение изнутри, но и вызывали народное недовольство.
Большинство протестантов не были согласны с анализом и выводами Тона. Для них "Объединенные ирландцы" были случайной конвергенцией разнородных социальных элементов, объединившихся только перед общей непосредственной угрозой притеснения со стороны государства. Вскоре протестантам удалось приспособиться к этим условиям (путем создания институтов подобных Ордену Оранжистов) и для них новой угрозой стал католический национализм. Лучшим ответом на этот новый вызов стало принятие государственной поддержки, а вовсе не борьба с британской политикой.
Самое важное в современном контексте из всего вышесказанного то, что в тот момент произошло значительное уменьшение популярности либертарианских взглядов как в протестантской Ирландии, так и среди католиков. В выигрыше оказалась Америка.
Для примера: с начала восемнадцатого века Пенсильвания стала главным местом притяжения для ирландских иммигрантов благодаря изобилию плодородных земель и толерантной политической обстановке, благоприятной для религиозных диссидентов. Связи с Ирландией были крепки: основатель колонии, Уильям Пенн, был родом из Кинсейла, графство Корк; губернатором в первое время был Джордж Брайан, родившийся в Дублине. Бенджамин Франклин подсчитал, что перед тем, как началась Война за независимость, примерно треть жителей штата была ирландского происхождения. Отпечаток Ольстера несли на себе названия местных городов - Армах, Донегол, Леттеркенни, Ферманах, Тирон и Стрэбан. Филадельфия, быстрорастущий город, населенный преимущественно выходцами из Ирландии и Германии, стал центром антибританской оппозиции, и именно наборщик из Стрэбана, штат Пенсильвания, Джон Данлап, напечатал первое издание Американской Декларации Независимости. Сила радикального ирландского влияния может быть подтверждена тем фактом, что не менее восьми из пятидесяти восьми подписей под этим историческим документом принадлежат ирландцам - Томас МакКин (Дерри [ирландское сокращение от Лондондерри - прим. перев.] ), Мэтью Торнтон (Лимерик), Томас Линч (Голуэй), Эвард Ратлидж, Джордж Ратлидж (Дублин). Джеймс МакГенри, секретарь Джорджа Вашингтона, был родом из Баллимены, а Чарльз Бенсон, секретарь Конгресса, из графства Дерри. И именно в Филадельфию два десятилетия спустя прибыли лидеры "Объединенных ирландцев" - Вольф Тон, Гамильтон Роуэн и Томас Эммет.
Ядро американской добровольческой армии (плохо вооруженной, но решительной в своем революционном порыве) составляла группа офицеров и рядовых, как недавних переселенцев из Ирландии, так и выросших в колониях, которые, как и Патрик Сарсфилд за два поколения до того, рассматривали эту войну не только как сражение за свою новую родину, но и как сведение старых счетов с Британией. Биггер [1910] называет этих ребят "дикими гусями Севера". Среди старших офицеров армии были уроженцы четырех областей Ирландии. Генерал Ричард Монтгомери, погибший при осаде Квебека, генерал Эндрю Льюис и полковник Континентальной Армии Уолкер Стюарт были родом из Донегола. Генерал Уильям Ирвин, знаменитый военный хирург - из Эннискиллена, генерал-майор Эвард Хэнд - из Оффали, генерал-майор Джон О'Салливан и генерал-квартирмейстер Стивен Мойлан - из Корка, бригадный генерал Ричард Батлер - из Дублина, и, наиболее знаменитый из всех, отец американского флота адмирал Джон Барри - из Уэксфорда.
Вашингтон высоко отзывался о своих ирландских военных, и, чтобы показать свою признательность, вступил в ряды общества Святого Патрика. В марте 1780 он выпустил воззвание, в котором заявил, что ирландский национальный праздник следует официально отмечать как знак уважения к "храброму и благородному народу".
Экономисты австрийской школы конечно же помнят ссылки на Brehon Law (древнее ирландское право) у Ротбарда [1982]. Отмечая, что в концепции ограниченного государства, которое существует для создания и разработки законов, существуют изъяны и несоответствия, он писал:
"... в древней Ирландии общество в течение тысячелетия (до завоевания Кромевелем) существовало без каких-либо следов государственной юстиции; конкурирующие коллегии профессиональных юристов толковали и применяли местные правовые нормы основанные на общем праве, тогда как исполнением судебных решений занимались конкурирующие между собой и формируемые на основе добровольных взносов туаты [что-то вроде страховых агентств - прим. перев.] Более того, эти традиционные правовые нормы и обычаи были не произвольными и не случайными, но логично вытекающими из естественного права и осознанно принятыми человеческим разумом".
Обсуждение корней и традиций и стало основным мотивом политических дебатов о ирландском национальном самосознании. Например, Беккет [1976], будучи ирландцем-протестантом и выступая на стороне юнионистов, аргументирует свою позицию весьма подробно. Он утверждает, что национальная самобытность Ирландии формировалась в условиях близкого соседства с Англией с двенадцатого века, так что невозможно просто говорить о стране, которая была вдруг завоевана и попыталась добиться независимости в двадцатом веке. Его аргументы большей частью основываются на том, что вооруженная борьба за независимость лишь в девятнадцатом веке стала значительным фактором в жизни ирландского общества. Согласно Беккету, Ирландия как национальное государство - это новообразование, а не древняя историческая действительность (которая могла бы дать начало международно признанному правовому титулу страны). В научной работе этого уважаемого ольстерского профессора, специалиста по ирландской истории, написанной в 1976 (т.е. до начала нынешних "напастей"), утверждается, что в двенадцатом веке в международном праве не существовало такого понятия, как "Ирландия":
"В двенадцатом веке Ирландия располагалась на обочине Европы... Вряд ли можно сказать, что она составляла какую-либо часть европейской политической системы того времени: европейские правители, рассматривая потенциальных союзников и врагов, не испытывали необходимости учитывать далекий остров в своих планах. Ирландию игнорировали потому, что она не обладала политическими механизмами для осуществления коллективных действий. Не было короля, совета или выборной ассамблеи, которые могли бы вести переговоры с иностранными державами, заключать договоры от имени всей страны или собирать национальную армию. И ни одна страна в Европе не имела столь идеальных условий для поисков национального единства. В течение полутора столетий до вторжения норманнов, Ирландия не подвергалась внешней угрозе. Подобные периоды времени другие страны использовали для достижения национальной солидарности и строительства институтов... посредством которых могло бы развиваться центральное управление. Но ирландцы, жившие разрозненно друг от друга, не предприняли попыток к этому. Ирландия на протяжении столетий оставалась просто скоплением независимых королевств, зачастую враждовавших между собой... Общий язык и общие культурные традиции стали основой для чувства национальной исключительности; но традиции совместных действий так и не возникло, как впрочем и механизмов для объединения. Фактически, Ирландия не являлась государством, в современном европейском значении этого термина. Если бы ирландцы проявили ту же степень сплоченности, что и племена скоттов, норманнские завоеватели были бы поглощены или изгнаны, а власть короля Генриха (если бы ему вообще удалось ее установить) оказалась не устойчивее его временного сюзеренитета над Шотландией." *
В противоположность Беккету, МакНил [1919] был более оптимистично настроен по отношению к политической системе туаты:
"Кельтские народы были рассеяны по множеству государственных образований; единой верховной власти не существовало. Время от времени, однако, некоторые из этих общин достигали некоторого политического преобладания над соседними, формируя, таким образом свободную федерацию и добиваясь ведущей роли при решении совместных вопросов. Подобную тенденцию можно видеть на примере городов-полисов в Древней Греции."
...
МакНила не смущали критики, указывавшие на резкий контраст между централизованными монархиями Европы и ирландским провинциализмом в позднем средневековье. С его точки зрения, в то время в общественном сознании преобладали не патриотические чувства по отношению к стране или к верховному правителю, но настроения по ограничению верховной власти:
"чувства, нашедшие свое выражение в централизованном государстве - это, с одной стороны, страх, и, с другой стороны, - подавление. Студенты-медиевисты, глядя на карту, могут легко определить, как эти два чувства, страх и подавление, формировали границы распространения стран, национальностей, языков, рас. В Ирландии же мы видим развитие национального самосознания, в высшей степени отождествляющего народ и страну".
Большое исследование Brehon Law (древнего ирландского права), проведенное Пэдном [1977] также представляет интерес для экономистов австрийской школы. Вот что он писал:
"Анализ документов показывает, что, во-первых, частная собственность играла решающую и необходимую роль в функционировании правовых и социальных институтов древнего ирландского общества; во-вторых - ирландское право, совершенствовавшееся профессиональными юристами (брэгонами) в условиях отсутствия каких-либо государственных учреждений, оказалось чрезвычайно гибким и приспособленным к меняющимся социальным и культурным условиям, при сохранении принципов справедливости и защиты прав собственности; в-третьих - подобная гибкость и совершенствование наиболее ярко проявились в расширении юридических и политических прав женщин и в ассимиляции католической церкви применительно к местным ирландским законам и обычаям; в-четвертых - британское вторжение, завоевание и колонизация Ирландии выразились в постепенном внедрении английских феодальных принципов и общего права, которые были несовместимы с ирландской правовой традицией, что в результате привело к массовому нарушению прав собственности ирландского народа и церкви."
Пэдн первым обнаружил, что практически все ирландское законодательство была результатом деятельности профессиональных юристов - бритхимов или брэгонов. Изначально хранятилями законов были Друиды [кельтские языческие жрецы - прим. перев.], но со временем юриспруденция стала профессиональной специализацией брэгонов, которые часто были представителями целых потомственных династий юристов; их социальный и правовой статус быль лишь чуть ниже, чем у королей. Брэгоны просуществовали до момента полного разрушения свободного ирландского общества в начале 16 века. Вместе с историками, поэтами и другими носителями национальных культурных традиций они подвергались особому преследованию английских властей. Еще согласно Статутам Килкенни (1366) англичане запретили использование Brehon Law в юридической практике, но упоминания о нем встречаются и в документах 17 века.
Отсутствие у ирландских королей права законотворчества может показаться аномальным. Ирландские короли не были законодателями и они не занимались разрешением юридических споров, если их не просили об этом участники процесса. Король не был сувереном; он сам мог быть подвергнут судебному преследованию, и для дел с участием короля в качестве одной из сторон назначался специальный брэгон. Король был таким же субъектом права, как и любой свободный гражданин. Государственное устройство Ирландии было прозрачным. Не существовало законодательных органов власти, судебных приставов или полиции, ни государственной системы осуществления правосудия. На практике, когда король хотел обеспечить исполнение законов, он делал это посредством системы поручительств, которая гарантировала выполнение контрактов и исполнение решений судов брэгонов. Или короли сами выступали представителями общины и заключали соглашения от своего имени с другими свободными гражданами или священниками.
Пэдн также деалет следующее наблюдение:
"простым тестом на развитость юридической системы является изучение вопроса, до каких пределов простираются юридические права женщин и как защищены права собственности. По этим меркам ирландское право 8-го века было более продвинутым, чем английское право времен королевы Виктории".
В качестве примечания к этому хотелось бы напомнить: Бетелл [1998] начал свое знаменитое исследование словами о том, что институт частной собственности попал в Северной Америке и большей части Европы в "интеллектуальную опалу" в течение последних ста лет. Трагедия Ирландии заключается в том, что там это произошло гораздо раньше: после разрушения правовой системы титулы на собственность оказались ненадежными. Конфискация стала обычным делом.
...
* J.C.Beckett The Anglo Irish Tradition pp.17-18. Здесь Беккет не устанавливает прецедент. Даже великий шотландский философ Дэвид Юм разделял всеобщее предубеждение о сравнительном "варварстве" ирландцев. David Hume,That Politics be Reduced to a Science,1741.
Bethell T. 1998. The Noblest Triumph:Property and Prosperity through the Ages. New York: St Martin’s Press.
Campbell, Flann 1991. The Dissenting Voice:Protestant Democracy in Ulster from Plantation to Partition Belfast:Blackstaff Press.
Peden, Joseph R. 1997. ‘‘Property Rights in Celtic Irish Law’’ Journal of Libertarian Studies Vol 1. No.2, pp.81 -95.
Rothbard, Murray N. 1970 Power and Market San Francisco: Cato Institute / Institute for Humane Studies.
Rothbard, Murray N. 1982. The Ethics of Liberty. New York: New York University Press.
J.C.Beckett. 1976. The Anglo Irish Tradition.
Эдмунд Шанахан
Перевод: Евгений Устинов
- Войдите, чтобы оставлять комментарии