Введение
Довольно часто звучит утверждение, согласно которому понятие «свободная торговля» так же тесно связано с понятием «свободная иммиграция», как понятие «протекционизма» связано с ограниченной иммиграцией. Иначе говоря, часто утверждается, что хотя можно представить себе человека, выступающего одновременно за протекционизм и свободную иммиграцию или, наоборот, за свободу торговли и ограничение свободы иммиграции, позиция такого человека является непоследовательной в интеллектуальном отношении, а потому ошибочной. Следовательно, поскольку люди стремятся избегать ошибок, такие сочетания должны быть скорее исключением, чем правилом.
На первый взгляд, данное представление подтверждается соответствующими фактами. Например, при выдвижении кандидата в президенты от республиканской партии на «праймериз» (предварительных выборах) 1996 года, выяснилось, что большинство сторонников свободной торговли выступают за относительно (хотя и не полностью) свободную и недискриминационную политику в отношении иммиграции, тогда как большинство сторонников протекционизма выступают за ограничительную и избирательную иммиграционную политику.
И тем не менее, я приведу доказательства в пользу того, что данный тезис является ошибочным в своей основе, несмотря на свою кажущуюся очевидность. В частности, я продемонстрирую, что свободная торговля и ограниченная иммиграция не только полностью совместимы, но и являются такими политическими мерами, которые взаимно подкрепляют и усиливают друг друга. Иначе говоря, ошибаются вовсе не сторонники свободной торговли и ограниченной иммиграции, а те, кто защищает свободу торговли в сочетании со свободой иммиграции. Таким образом, снимая бремя «интеллектуальной вины» с тех, кто разделяет позицию «свободная торговля + ограниченная иммиграция», и, возлагая ее на тех, кто его по праву заслуживает, я надеюсь добиться изменений в нынешнем состоянии общественного мнения и способствовать существенной перестройке политического спектра.
Аргументы в пользу свободной торговли
Доводы в пользу свободы торговли, известные со времен Рикардо, логически неопровержимы. Для полноты аргументации полезно привести здесь их краткое изложение. Используем для этого рассуждение «от противного» (reductio ad absurdum) в отношении главного тезиса протекционистов в том виде, как он совсем недавно был сформулирован Патриком Бьюкененом .
Главный довод, выдвигаемый в пользу протекционизма, – это сохранение рабочих мест внутри страны. Разве могут американские производители, платя своим рабочим 10 долларов в час, конкурировать с мексиканскими работодателями, которые платят 1 доллар и меньше? Конечно, нет. Поэтому, если не ввести импортные пошлины, защищающие заработную плату американцев от конкуренции со стороны мексиканцев, рабочие места в США будут потеряны. Свободная торговля возможна только между странами с одинаковым уровнем заработной платы, которые, таким образом, будут вести соревнование «на ровной игровой площадке». Если же это не так (например, как в случае США и Мексики), то «игровая площадка» должна быть «сделана горизонтальной» с помощью таможенных пошлин. П. Бьюкенен и другие протекционисты утверждают, что следствием политики сохранения рабочих мест внутри страны будут экономическая мощь и процветание. В доказательство приводятся примеры стран, проводивших политику свободной торговли и потерявших свои некогда преобладавшие позиции в международной экономике, например, Англия в XIX веке, а также примеры протекционистских стран, приобретших такое преимущество, – как, например, Америка в тот же период времени.
Это якобы эмпирическое доказательство, как и другие подобного рода, должно быть сходу отвергнуто как содержащее логическую ошибку «после – значит вследствие» (post hoc ergo propter hoc). Такой вывод из исторических данных не более убедителен, чем следующее рассуждение: поскольку богатые люди потребляют больше, чем бедные, то именно потребление делает людей богатыми.
Для протекционистов типа Бьюкенена характерно то, что они сами не понимают, какие выводы следуют из отстаиваемого ими тезиса. Любой довод в пользу протекционизма в международной торговле одновременно доказывает полезность такой политики в торговле между регионами и даже отдельными местностями одной и той же страны. Различия в уровне заработной платы существуют между США и Мексикой, или Гаити и Китаем, но точно также они существуют между штатами Нью-Йорк и Алабама, или между Манхэттеном, Бронксом и Гарлемом . Следовательно, если внешнеторговый протекционизм может сделать сильной и процветающей целую нацию, то возведение протекционистских барьеров в торговле между регионами и местностями должно привести к процветанию этих территорий. На самом деле можно пойти и дальше. Если аргумент противников свободной торговли верен, то он означает смертный приговор любой торговле вообще и равносилен тезису, что каждый человек достигнет максимального богатства и процветания, если не будет ни с кем торговать, находясь в состоянии самодостаточной изоляции. В этом случае никто и никогда не потеряет своего рабочего места, и безработица из-за «несправедливой конкуренции» сведется к нулю. Если развивать таким образом аргумент протекционистов, его абсурдность станет очевидной, ибо такое «общество полной занятости» не будет ни сильным, ни процветающим; оно будет состоять из людей, работающих от рассвета до заката, и все равно обреченных на нищету или даже голодную смерть.
Хотя протекционизм в международной торговле и не столь разрушителен, как межрегиональный или «межличностный» протекционизм, тем не менее, он влечет за собой совершенно те же последствия и является гарантированным рецептом дальнейшего экономического упадка Америки. Конечно, некоторые рабочие места и отрасли производства внутри страны будут сохранены, но за это придется заплатить соответствующую цену. Будет принудительно снижен уровень жизни и реальные доходы американцев, потребляющих иностранные товары. Вырастут издержки для всех американских производителей, использующих продукцию защищенных отраслей в качестве сырья и материалов, что сделает их менее конкурентоспособными на международном рынке.
Кроме того, возникает вопрос: что могут сделать иностранцы с деньгами, полученными от экспорта своих товаров в США? Они могут либо купить американские товары, либо оставить эти деньги в стране и инвестировать их. Если импорт в США будет прекращен или сокращен, иностранцы купят меньше американских товаров и инвестируют меньшие суммы. Таким образов, результатом сохранения в США некоторых неэффективных рабочих мест будет уничтожение гораздо большего количества эффективных, а другие рабочие места вообще никогда не возникнут.
Поэтому бессмысленно утверждение, что де мол Англия лишилась своего прежнего превосходства из-за политики свободной торговли. Она потеряла свои позиции вопреки этой политике, по причине социалистических экономических мер, принятых позднее. Столь же абсурдно утверждать, что США обязаны ростом своей экономической мощи в XIX веке своей протекционистской политике. Соединенные Штаты добились выдающихся успехов вопреки протекционизму, благодаря беспримерной степени свободы внутренней хозяйственной жизни. На самом деле нынешнее экономическое ослабление Америки, которое Бьюкенен хотел бы повернуть вспять, является следствием не мифической «политики свободной торговли», а того обстоятельства, что на протяжении XX века США постепенно усвоили ту же самую социалистическую политику, которая ранее уже привела Англию к упадку.
Торговля и иммиграция
Обосновав политику свободной торговли, теперь мы приведем аргументы в пользу политики ограниченной иммиграции, которая должна сопутствовать свободе торговли. Мы будем последовательно усиливать аргументацию, –начиная со слабого утверждения, что свобода торговли и ограничения на иммиграцию не исключают друг друга и могут сочетаться, и заканчивая сильным утверждением, что принципы, лежащие в основе свободной торговли, на деле требуют таких ограничений.
Следует подчеркнуть с самого начала, что даже самая жесткая иммиграционная политика или самая исключительная сегрегация не имеют ничего общего с отвержением свободы торговли и с протекционизмом. Из того, что некто не хочет общаться или жить по соседству с мексиканцами, гаитянами, китайцами, немцами, католиками, мусульманами, индусами и т.д., вовсе не следует, что он не хочет торговать с ними, соблюдая некоторую дистанцию. Более того, даже если в том или ином конкретном случае чьи-либо реальные доходы могут возрасти в результате иммиграции, из этого не следует, что последняя должна рассматриваться как «благо», поскольку для человека имеет значение не только материальное богатство. Напротив, «богатство» или «благосостояние» являются субъективными понятиями, и человек может предпочесть иметь более низкий материальный уровень и быть подальше от некоторых других людей, чем быть более богатым материально и при этом находиться на более близком расстоянии от них. Только абсолютная добровольность и объединения людей, и их отделения друг от друга, то есть, отсутствие любых форм принудительной интеграции дает возможность мирно сосуществовать (в том числе и свободно торговать) людям, отличающимся в расовом, этническом, языковом, религиозном и культурном отношениях.
Отношения между торговлей и миграцией носят характер гибкой взаимозаменяемости (а не жесткого взаимного исключения): чем больше (или меньше) одного, тем меньше (или больше) необходимость в другом. При прочих равных условиях бизнес тяготеет к территориям с более низким уровнем заработной платы, а труд – к областям с более высоким уровнем, создавая тенденцию к выравниванию заработной платы за одинаковые виды труда и к оптимальному размещению капитала. Если области с высокой и низкой зарплатой разделены политическими границами, и в каждом из государств наличествует национальная торговая и иммиграционная политика, то эти естественные тенденции – иммиграция и экспорт капитала – ослабевают в условиях свободы торговли и усиливаются в условиях протекционизма. Если мексиканская продукция, произведенная в области с низкой заработной платой, может свободно перемещаться в область с высокой заработной платой, например, в США, то снижаются стимулы для переезда мексиканцев в Соединенные Штаты. Наоборот, если мексиканские товары не допускаются на американский рынок, притягательность США для мексиканских рабочих увеличивается. Аналогично: если производители США могут свободно продавать мексиканским потребителям и покупать у мексиканских производителей, экспорт капитала из США в Мексику снизится; но если воспрепятствовать такому свободному обмену, возрастут стимулы для перемещения производства из Соединенных Штатов в Мексику.
Точно так же, как внешнеторговая политика США влияет на иммиграцию, на нее воздействует и внутренняя торговая (экономическая) политика. Свобода торговли применительно к внутренней политике страны – это то, что обычно называют свободным, неограниченным капитализмом (laissez-faire capitalism). Иными словами, национальное правительство следует политике невмешательства в добровольные сделки между партнерами (гражданами), когда они обмениваются своей частной собственностью. Его политика состоит в том, чтобы помогать гражданам защитить себя и свою собственность от агрессии, ущерба или обмана на своей территории, точно так же, как и в случае внешней торговли и иностранной агрессии. Если бы США строго придерживались внутренней политики свободной торговли, иммиграция из регионов с низкой зарплатой, вроде Мексики, была бы меньше. Если же государство проводит политику «общественного благосостояния» или «социальных гарантий» (social welfare), иммиграция из таких регионов становится более привлекательной.
«Открытые границы», нежелательное вторжение и принудительная интеграция
Если страна с высоким внутренним уровнем заработной платы, такая как США, придерживается политики неограниченной свободы торговли, как внутренней, так и внешней, иммиграционное давление со стороны регионов с низкими зарплатами будет оставаться низким или уменьшаться. Поэтому иммиграционный вопрос не будет столь острым. Если же Соединенные Штаты будут принимать протекционистские меры против товаров из стран с дешевой рабочей силой и проводить политику социальных гарантий внутри страны, то иммиграционное давление достигнет высокого уровня или даже будет непрерывно возрастать, а вопрос об иммиграции приобретет большой вес в политических дискуссиях.
Очевидно, что в настоящее время ситуация в крупнейших регионах мира с высоким уровнем заработной платы – в Северной Америке и Западной Европе – соответствует именно второму случаю, в результате чего иммиграция приковывает всевозрастающее общественное внимание. Ввиду неуклонно повышающегося миграционного давления со стороны регионов мира с низким уровнем оплаты труда были сформулированы три общие стратегии в отношении иммиграции: безусловная политика свободной иммиграции, условная политика свободной иммиграции и политика ограниченной иммиграции. Хотя в нашем исследовании основное внимание будет уделено двум последним альтернативам, тем не менее, уместно сделать некоторые замечания касательно безусловной политики свободной иммиграции хотя бы для того, чтобы продемонстрировать степень ее интеллектуального банкротства.
Если верить сторонникам безусловной свободы иммиграции, США, страна с высоким уровнем заработной платы, непременно выиграет от свободного въезда мигрантов; поэтому необходимо принять политику открытых границ независимо ни от каких обстоятельств, то есть даже в условиях, когда США погрязли в протекционизме и социально-перераспределительной внутренней экономической политике. Естественно, такое предложение не может не представляться фантастическим любому здравомыслящему человеку. Представьте себе, что США, а еще лучше – Швейцария, объявляют, что с этого момента не будет никакого пограничного контроля, что всякий, способный оплатить переезд, может поселиться в стране и в качестве постоянного жителя претендовать на »нормальный» для страны уровень социальных пособий. Есть ли какие-либо сомнения в том, сколь разрушительным окажется такой эксперимент в современных условиях? И США, и еще быстрее – Швейцария, наводнятся миллионами иммигрантов из стран «третьего мира», поскольку даже жизнь бродяги на американских или швейцарских улицах более комфортабельна по сравнению с жизнью во многих областях «третьего мира». Расходы на социальное обеспечение взлетят на недосягаемую высоту, и скованная по рукам и ногам экономика придет к краху и распаду, так как фонд поддержания существования общества, то есть накопленный и унаследованный от прошлого запас капитала будет вскоре растранжирен. Цивилизация в США и Швейцарии прекратит свое существование, как это уже случилось когда-то в Риме и Греции.
Поскольку безусловная свобода иммиграции должна быть отвергнута, так как это есть прямая дорога к национальному самоубийству, для сторонников свободной торговли типична поддержка условной свободы иммиграции. В соответствии с этой точкой зрения, США и Швейцарии следует сначала вернуться к политике неограниченной свободы торговли и отменить все финансируемые за счет налогов социальные программы, и только после этого эти страны должны открыть свои границы для всех желающих. До тех же пор, пока социальное государство (welfare state) остается в полной силе, иммиграция должна быть обусловлена условием, согласно которому вновь прибывшие исключаются из числа получателей социальных пособий внутри страны.
Хотя ошибка, содержащаяся в этом представлении, не столь очевидна, а ее последствия не столь драматичны, чем в случае безусловной свободы иммиграции, тем не менее, эта точка зрения ошибочна и вредна. Конечно, если последовать данному предложению, миграционное давление на Швейцарию или США уменьшится, но отнюдь не исчезнет. На самом деле при политике свободной внутренней и внешней торговли уровень заработной платы внутри этих стран относительно других территорий (где проводится менее просвещенная экономическая политика) может вырасти в еще большей степени. Поэтому притягательность таких стран может увеличиться. В любом случае некоторое иммиграционное давление останется, поэтому в той или иной форме должна будет существовать и иммиграционная политика. Подразумевают ли принципы, лежащие в основе свободы торговли, необходимость пусть даже «условно свободной» иммиграции? Нет. Аналогия между свободной торговлей и свободной иммиграцией, а также между ограничением торговли и ограничением иммиграции не проходит. Явления торговли и миграции различны в одном фундаментальном отношении, и прилагательное «свободный» в сочетании с этими двумя существительными имеет совершенно разное значение. Люди могут самостоятельно перемещаться, в частности, мигрировать; товары же и услуги сами по себе не могут.
Скажем по-другому: в то время, как человек может мигрировать с одного места на другое и в том случае, когда никто другой этого не хочет, товары и услуги не могут быть доставлены с одного места на другое без одновременного согласия и отправителя, и получателя. Хотя это различие может показаться тривиальным, оно имеет громадные последствия. Слово «свободная» применительно к торговле означает поставку товаров только по приглашению частных фирм или домохозяйств; «ограничения» торговли не означают защиты домохозяйств и фирм от непрошеных товаров и услуг, а сами являются агрессией и нарушением прав частных лиц допускать или не допускать их на свою частную территорию. Наоборот, «свободная» применительно к иммиграции означает не въезд по приглашению отдельного домохозяйства или фирмы, а нежелательное вторжение или принудительную интеграцию; соответственно «ограниченная» иммиграция на деле означает, или, по крайней мере, может означать, защиту частных лиц от нежелательного вторжения и насильственной интеграции. Следовательно, выступать за свободную торговлю и ограниченную иммиграцию – значит следовать одному и тому же принципу: появление людей, также как благ и услуг извне должно быть предварено согласием принимающей стороны.
В противоположность этому, защитники свободной торговли и свободного рынка, встающие на позицию свободы иммиграции, хотя бы и условной, проявляют интеллектуальную непоследовательность. Свободная торговля и рынок означают, что частные собственники имеют право принимать блага от других собственников и отправлять им свои товары без вмешательства государства. Правительство не вторгается в процесс внутренней и внешней торговли, потому что для каждого отправляемого товара или услуги существует выразивший соответствующее желание (то есть, заплативший деньги) получатель. Соответственно, все перемещения в пространстве, будучи результатом добровольного соглашения между отправителем и получателем, должны считаться взаимовыгодными. Единственная функция государства состоит в защите самого процесса обмена путем защиты граждан и их имущества.
Однако в отношении перемещений людей защитная функция того же самого государства не сводится к тому, чтобы не вмешиваться в нормальный ход событий, поскольку люди, в отличие от товаров, обладают волей и могут мигрировать. Соответственно, перемещение населения, в отличие от транспортировки продукции, само по себе не является взаимно выгодным действием, поскольку оно не всегда с необходимостью является результатом добровольного соглашения между отправителем и получателем. Могут быть перемещения (иммигранты) и при отсутствии стороны, изъявившей желание их принять. В этом случае иммигранты являются иностранными захватчиками, а иммиграция представляет собой акт агрессии. Естественно, основная функция государства – защита – включает в себя предотвращение вторжения извне и изгнание иностранного агрессора. И конечно государство, если оно собирается выполнять эту функцию и строит отношение к иммигрантам на тех же принципах, что и к импортным товарам (то есть, для перемещения в страну необходимо наличие на ее территории принимающей стороны) – такое государство не вправе разрешить свободную иммиграцию в виде, предлагаемую большинством сторонников свободы торговли.
Снова представим себе, что США и Швейцария открыли свои границы для всех желающих, но лишь при том условии, что все иммигранты будут лишены прав на получение социальных пособий, предназначенных для граждан. Даже если оставить в стороне социологическую проблему, связанную с жестким разделением жителей страны на два класса и возникающей вследствие этого социальной напряженности, нет никаких сомнений в исходе такого эксперимента в современных условиях. Результат будет не столь разрушительным и наступит не так быстро, как при сценарии безусловной свободы иммиграции, но он так же будет означать массовое вторжение из-за рубежа и в конечном итоге – разрушение американской и швейцарской цивилизаций. Поэтому государство, на территории которого уровень заработной платы высок, выполняя свою первоочередную функцию защитника граждан и их собственности на территории страны, не может следовать иммиграционной политике по принципу «пусть приходит, кто захочет», и будет вынуждено прибегнуть к ограничительным мерам.
Анархо-капиталистическая модель
От признания того, что сторонники свободной торговли и свободного рынка не могут, не впадая в противоречие, выступать за свободную иммиграцию, и что иммиграция с логической необходимостью должна ограничиваться, остается лишь небольшой шаг к пониманию того, каким именно образом она должна быть ограничена. На деле все государства с высоким уровнем заработной платы в настоящее время так или иначе ограничивают иммиграцию. «Свободы иммиграции», ни условной, ни безусловной, не существует нигде. Однако конкретные ограничения, налагаемые правительствами разных стран, например, США и Швейцарии, весьма различаются между собой. Какими же должны быть эти ограничения? Точнее, за какие ограничения на иммиграцию должен с логической необходимостью выступать сторонник свободного рынка и свободной торговли?
Общий принцип иммиграционной политики стран с высоким уровнем заработной платы должен состоять в следующем. Для того, чтобы быть свободной в том же смысле, что и торговля, иммиграция должна быть иммиграцией по приглашению принимающей стороны. Детали применения этого общего принципа будут проясняться по мере рассмотрения конкретных примеров понятия «приглашение» в противоположность вторжению и принудительной интеграции.
В качестве исходного пункта рассуждений рассмотрим гипотетическую ситуацию, описанную политическими философами как анархию в условиях частной собственности, так называемый анархо-капитализм или безгосударственный порядок. Вся земля, включая все улицы, реки, аэропорты, гавани и так далее, находится в частной собственности . В отношении одних участков земли право собственности может быть неограниченным, то есть, собственник имеет право делать со своей собственностью все, что пожелает, при условии, что он этим не наносит физического ущерба собственности других владельцев. В отношении иных территорий право собственности может быть более или менее ограниченным. Аналогично тому, как это имеет место сейчас в случае некоторых участков застройки, собственник может быть связан теми или иными контрактными ограничениями относительно того, что он может, а чего не может делать со своей собственностью (ограничивающие договорные обязательства, добровольное зонирование). Такие обязательства могут включать, например, отказ от коммерческого использования участка (использование только для размещения жилья), ограничение на этажность зданий, запрет на продажу или сдачу внаем парам, не состоящим в официальном браке, курильщикам или немцам.
Очевидно, что в таком обществе не существует никакой свободы иммиграции, никакого «права прохода» для иммигрантов. Существует свобода независимых частных собственников допускать одних и не допускать других на свою землю и в свои здания в соответствии со своими ограниченными или неограниченными правами собственности. Доступ на некоторые участки может быть легким, в то время как на другие –почти невозможным. Более того, допуск на территорию одного собственника никак не подразумевает «права прохода» через другие участки без предварительного согласия соответствующих собственников. Будет иметь место ровно столько иммиграции или не-иммиграции, «открытости» или «закрытости», десегрегации или сегрегации, не-дискриминации или дискриминации, сколько пожелают иметь индивидуальные собственники или их добровольные объединения.
Мы приводим модель анархо-капиталистического общества именно потому, что в ней по определению отсутствует (запрещена) принудительная интеграция (иммиграция без приглашения). При таком сценарии нет никаких различий между физическим перемещением вещей и миграцией людей. Точно так же, как любое перемещение товара отражает соответствующее соглашение между отправителем и получателем, приход мигрантов и их перемещение внутри анархо-капиталистического общества являются результатом соглашения между иммигрантом и одним или несколькими собственниками, выступающими принимающей стороной. Поэтому, даже если анархо-капиталистическая модель в конечном счете отвергается – и по соображениям реалистичности предполагается существование государства и «общественной» собственности – она дает ясное представление, какова должна быть иммиграционная политика правительства, если оно производит свою легитимность от суверенитета «народа» и рассматривается как результат соглашения или «общественного договора» (как это, естественно, имеет место в случае всех современных «постмонархических» государств). «Народное» государство, считающее своей основной задачей защиту своих граждан и их собственности («производство внутренней безопасности») определенно должно сохранять, а не отменять это свойство анархо-капитализма – отсутствие принудительной интеграции.
Чтобы понять, что из этого следует, необходимо разобраться в том, какие изменения могли бы произойти в анархо-капиталистическом обществе после учреждения правительства, и каким образом это повлияло бы на проблему иммиграции. Поскольку при анархо-капитализме отсутствует государство, отсутствует и четкое различение между жителями страны (гражданами) и иностранцами. Это различие возникает только при учреждении государства. После такого учреждения территория, на которую распространяется власть государства, становится внутренней, и все жители других территорий становятся иностранцами. В дополнение к границам частной собственности (и титулам собственности) появляются государственные границы (и паспорта), и понятие иммиграции приобретает новое значение. Иммиграцией становится пересечение государственной границы иностранцами, а право решать вопрос о допуске того или иного лица на территорию страны больше не принадлежит исключительно собственникам и их объединениям, этим правом теперь располагает государство как институт, обеспечивающий безопасность внутри страны. Теперь если государство не пропускает человека через границу, хотя существует житель страны, желающий допустить именно его на свою собственность, результатом будет принудительное разделение; если же правительство допускает человека, хотя никто из жителей страны не собирается его принимать у себя, результатом будет принудительная интеграция.
Далее, с появлением института государства возникает и общественная собственность и общественные блага, то есть, собственность и блага, принадлежащие коллективно всем жителям страны, контролируемые и управляемые правительством. Чем больше объем государственно-общественной собственности, тем больше встает потенциальная проблема принудительной интеграции. Представим себе общество, аналогичное, например, бывшему Советскому Союзу или Восточной Германии. Все факторы производства, включая землю и природные ресурсы, находятся в общественной собственности. Соответственно, если государство допускает иммигранта, которого никто не приглашал, оно допускает его в любую точку территории страны; поскольку не существует частной собственности на землю, нет и никаких ограничений на внутреннюю миграцию кроме тех, которые налагает само правительство. Таким образом, при социализме принудительная интеграция может происходить повсеместно, и потому этот процесс невероятно усиливается. (Фактически, в СССР и ГДР государство могло «расквартировать» пришельца в чьем-либо частном доме или квартире. Эта мера, как и соответствующий ей мощный процесс принудительной интеграции, оправдывалась тем «фактом», что все частные дома располагались на государственной земле.)
Конечно, социалистические страны не могут быть территориями с высоким уровнем заработной платы, по крайней мере, не могут оставаться таковыми в течение длительного времени. Для них проблемой является не иммиграционное, а эмиграционное давление. В Советском Союзе и Восточной Германии эмиграция была запрещена, а людей, пытавшихся покинуть страну, просто-напросто убивали. Однако вне социализма проблема расширения и усиления принудительной интеграции сохраняется в полной мере. Конечно, в несоциалистических странах, таких как США, Швейцария или ФРГ, которые являются излюбленными целями иммигрантов, допущенный правительством мигрант не может передвигаться куда угодно. Его свобода перемещения ограничена наличием у других людей частной собственности и, прежде всего, частной собственности на землю. Однако, перемещаясь по общественным дорогам или с помощью общественного транспорта, останавливаясь на общественных землях, в общественных парках и зданиях, иммигрант в принципе может не просто попасться на дороге любому жителю страны, но оказаться с ним в самом непосредственном соседстве и практически поселиться прямо у него под дверью. Чем меньше общественной собственности, тем менее остро стоит эта проблема. Однако в той мере, в какой существует хоть какая-нибудь государственная собственность, этого нельзя полностью избежать.
Коррекция и предотвращение
Народное правительство, которое хочет обезопасить своих граждан и их собственность внутри страны от принудительной интеграции и посягательств со стороны иностранцев, может добиться этого двумя способами: коррекцией и предотвращением. Метод коррекции применяется для уменьшения ущерба принудительной интеграции, которая уже имела место. Он используется в ситуации, когда вторгшиеся иностранцы уже здесь. Как было показано выше, для достижения этой цели правительство должно сократить количество государственной собственности настолько, насколько это возможно. Более того, при любом заданном соотношении частной и общественной собственности государство должно поддерживать (а не объявлять незаконным) право любого собственника допускать и не допускать других на свою частную территорию. Если почти вся собственность в стране находится в частных руках, то никем не приглашенные иммигранты, даже если им удастся проникнуть на территорию страны, вряд ли смогут продвинуться дальше.
Чем более полно реализуются эти корректирующие меры, то есть, чем большей будет доля частной собственности, тем меньше будет нужды в мерах предотвращения, таких как пограничная охрана. В частности, издержки на защиту от вторжения иностранцев вдоль американо-мексиканской границы относительно высоки, потому что на протяженных участках границы со стороны США не существует частных земельных владений. Тем не менее, даже если с помощью приватизации можно снизить затраты на охрану границ, их не удастся свести к нулю до тех пор, пока сохраняются существенные различия в доходах и заработной плате между территориями. Поэтому для выполнения основной защитной функции правительство страны с более высоким уровнем зарплат должно будет принимать превентивные меры. Во всех точках входа, а также вдоль границ правительство, как доверенное лицо граждан, должно будет проверять наличие у всех вновь прибывающих лиц «входного билета» – имеющего юридическую силу приглашения от собственника земли или недвижимости внутри страны. Все, кто не имеет такого документа, будут депортированы, причем за свой счет.
Юридически действительное приглашение – это контракт между одним или несколькими принимающими частными лицами, владельцами жилья или коммерческих предприятий, и прибывающим лицом. Допуская иммигранта по контракту, принимающая сторона может рассчитывать только на свою частную собственность. В негативном смысле это означает, что допуск не подразумевает включения иммигранта в число получателей государственных социальных пособий, также как при сценарии условно свободной иммиграции. В позитивном смысле это подразумевает, что приглашающая сторона возлагает на себя юридическую ответственность за действия приглашенного во время его пребывания. Приглашающий отвечает всем своим имуществом за все преступления, которые приглашенный совершит против личности и собственности любого третьего лица (так же, как родители отвечают за преступления, совершенные своим отпрыском, пока тот остается членом родительской семьи). Это обязательство, на практике означающее, что приглашающая сторона за свой счет страхует ответственность всех гостей, заканчивается, как только иммигрант покидает страну, или как только другой владелец собственности внутри страны принимает на себя ответственность за данное лицо, допуская его на свою территорию.
Приглашение может быть частным (личным) или коммерческим, на ограниченный или неограниченный срок, предусматривающим только предоставление жилья (убежища, места пребывания) или предоставление жилья и работы, хотя не может быть имеющего силу контракта, предоставляющего работу без жилья. Однако, как и любое договорное отношение, приглашение может быть отозвано или прервано приглашающей стороной, и в случае разрыва данного контракта приглашенное лицо – будь то турист, или находящийся с визитом бизнесмен, или постоянно проживающий иностранец – получит предписание покинуть страну (если только другой гражданин не заключит с ним новый контракт-приглашение).
Только в случае приобретения гражданства приглашенный человек может изменить свой статус иностранца или постоянно проживающего иностранца, всегда связанного с потенциальным риском немедленной высылки из страны. Если исходить из цели превращения всей иммиграции в контрактно-добровольные отношения (аналогичные торговым), то принципиальным условием получения гражданства должно быть приобретение собственности в стране, точнее говоря, собственности на недвижимость и жилье.
В противоположность этому, совершенно несовместимо с идеей иммиграции по приглашению предоставление гражданства по территориальному принципу, как это имеет место в современных США, когда ребенок, рожденный иностранкой или иностранкой, постоянно проживающей на территории принимающей страны, автоматически приобретает гражданство этой страны. На деле такой ребенок должен получать гражданство своих родителей, как это признается большинством других стран с высоким уровнем зарплаты. Для правительства принимающей страны предоставление гражданства такому ребенку означает отказ от выполнения своей основной защитной функции и фактически равносильно акту агрессии, совершаемому против своих собственных граждан.
Получение же гражданства означает право постоянно находиться в стране, а постоянное, не ограниченное никакими сроками и условиями приглашение не может быть получено иначе, как путем приобретения у гражданина собственности, предназначенной для проживания. Только путем продажи недвижимости иностранцу гражданин демонстрирует, что он согласен с постоянным пребыванием гостя. С другой стороны иммигрант приобретает постоянную заинтересованность в благосостоянии и процветании своей новой родины только в том случае, если он приобрел и оплатил недвижимость и жилье в принявшей его стране.
Кроме того, наличие гражданина, желающего продать недвижимость для проживания, готовность и способность заплатить за нее, будучи необходимым условием приобретения гражданства, может оказаться недостаточным. В той степени, в какой данный объект недвижимости внутри страны обременен ограничительными обязательствами, барьеры, которые должен будет преодолеть будущий гражданин, могут оказаться существенно выше. Например, в Швейцарии получение гражданства может потребовать, чтобы продажа жилых домов иностранцам ратифицировалась большинством или даже всеми собственниками жилых строений в этой местности, на которых данная покупка оказывает непосредственное влияние.
Заключение
Если исходить из стандартов иммиграционной политики, необходимой для защиты граждан страны от вторжения иностранцев и принудительной интеграции, и из цели превращения всего международного движения населения в миграцию на основе добровольных контрактов и приглашений, то правительство Швейцарии гораздо лучше справляется со своими функциями, чем правительство США. В Швейцарию гораздо труднее проникнуть или оставаться там продолжительное время без приглашения. В частности, иностранцу гораздо труднее получить гражданство, а различия в правовом статусе постоянно проживающих граждан и постоянно проживающих иностранцев проведены гораздо четче. Тем не менее, несмотря на все различия, правительства и Швейцарии, и Соединенных Штатов проводят иммиграционную политику, которую нельзя не охарактеризовать как чересчур мягкую.
Более того, попустительство в иммиграционной политике и, вследствие этого, незащищенность американского и швейцарского населения от принудительной интеграции с иностранцами усугубляется тем, что размеры общественной собственности в обеих странах (как и в других странах с высоким уровнем зарплаты) весьма значительны; а суммы социальных пособий, финансируемых налогоплательщиками, высоки и продолжают увеличиваться. При этом иностранцы входят в число получателей; а приверженность политике свободной торговли вопреки громким официальным речам весьма далека от полноты и последовательности. Поэтому и в Швейцарии, и в США, и в большинстве других стран с высоким уровнем жизни общественный протест против политики в сфере иммиграции становится все более и более громким.
Целью данной статьи было не только доказать необходимость приватизации государственной собственности, максимально свободного рынка внутри страны и свободы международной торговли, но и ограничительной иммиграционной политики. Показав, что свобода торговли несовместима со свободой иммиграции, будь то условной или безусловной, и что, наоборот, свободная торговля требует, чтобы миграция была обусловлена институтами приглашений и контрактов, мы надеялись внести свой вклад в формирование более разумной политики.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии