экономика

Обещанная мной несколько недель назад статья, в которой показаны психологические механизмы кризиса. Всё, что происходит в мировой экономике, является следствием процессов, происходящих в психической жизни вовлечённых в мировой рынок людей. Поэтому именно в психологии надо искать инструменты для вывода экономики из сложившегося тяжелейшего положения.

Впервые после Великой депрессии проблемы затронули все национальные экономики, поэтому привычные методы не помогут. Есть два пути решения, и даже тот из них, что является традиционным, требует адаптации к этому обстоятельству. Анализ и два алгоритма решения – в этой статье.

© Шустов А.В., 2009

Лекция Хесус Уэрта де Сото

(Москва, 30 октября 2008 г.)
Высшая школа экономики

Прежде всего я хотел бы поблагодарить Высшую школу экономики за приглашение представить русскую версию моей книги «Деньги, банковский кредит и экономические циклы». Еще я хотел бы сказать огромное спасибо двум ее русским переводчикам, Татьяне Даниловой и Григорию Сапову, которые вложили много труда в перевод, а также Александру Куряеву, который руководил всей работой.

Я сосредоточусь на текущем финансовом кризисе и надвигающейся всемирной рецессии как одной из самых сложных проблем, с которой нам придется иметь дело.

По моему мнению, после того как все мы стали свидетелями интеллектуального и практического поражения социализма, в особенности в течение двух последних десятилетий ХХ столетия, одним из главных вызовов для будущего капитализма по сей день остается неотложная потребность в приватизации денег путем ликвидации органа централизованного денежного планирования — Центрального банка. Иными словами, в денежном и кредитном секторах так называемых рыночных экономик до сих пор действует реальный социализм, представленный государственными деньгами, центральными банками и финансовым административным регулированием.

Сберегать— это не накапливать кучи дичи, зерна или звонкой монеты. Такое нагромождение ходовых потребляемых вещей, имеющих свои сроки существования, может представлять собой сбережение лишь для изолированного человека, для человека вне общества. Все, что мы говорили до сих пор о ценности, услугах, относительном богатстве, показывает нам, что в социальном аспекте сбережение, хотя и порожденное только что названным накопительством, развивается по-иному и имеет иной характер.

Сберегать означает добровольно устанавливать интервал между моментом оказания услуг обществу и моментом получения равноценных услуг от общества. Например, человек может повседневно со своего двадцатилетнего возраста и до шестидесятилетнего оказывать другим людям услуги по своей профессии, равные числу четыре, а получать от них услуги, равные числу три. В этом случае он обретает возможность получать от своего социального окружения в старости, когда он уже не сможет трудиться, выплаты, равные четырем и охватывающие сорокалетний период, когда он трудился.

Эрнандо де Сото - известный перуанский экономист, с 1989 года служил экономическим советником Президента Перу. Ныне президент Института свободы и демократии в Лиме, Перу.
Выдержки из речи, произнесенной Эрнандо де Сото при вручении ему премии Милтона Фридмена, учрежденной Институтом Катона.

Первыми, кто объяснил нам, почему у нас в стране ничего не работает, были Милтон и Роза Фридмены, которые побывали в Перу еще в 1979 году, за год до крушения военной диктатуры левого толка, установившейся там в 1968-м.

Положение государств на рынке никоим образом не отличается от положения других субъектов, участвующих в обращении товаров. Подобно им государство заключает сделки, при которых меновые отношения товаров подчиняются общим законам образования цен. Благодаря своему публично-правовому главенству, государство приобретает право принудительно взимать в свою пользу с граждан определенные взносы, во всех же других отношениях оно включается, подобно всякому хозяйствующему субъекту в организм общественного товарообмена. В роли покупателя и продавца государство вынуждено приспособляться к положению рынка.

Экономические законы действуют по одному и тому же принципу, идет ли дело о многочисленном сообществе людей, о двух отдельных лицах или даже об одном человеке, обреченном судьбой жить в одиночестве.

Каждый человек, если бы он мог некоторое время прожить один, представлял бы собой и капиталиста, и предпринимателя, и рабочего, и производителя, и потребителя. В нем совершалась бы вся экономическая эволюция. Наблюдая каждый из входящих в состав его элементов: потребность, усилие, удовлетворение, даровую и трудовую полезность человека, получишь понятие обо всем механизме, хотя и в его простейшей форме.

Если есть что-нибудь вполне очевидное на свете, это то, что даровое никогда не смешаешь с тем, что требует усилий. Человек всегда хорошо знает, когда силы или материя даются ему даром природой, без всякого участия его труда, даже и в том случае, когда они вмешиваются, чтобы сделать его более производительным.

Человек, живущий в одиночестве, никогда не подумает потребовать от своего труда того, что может непосредственно даром получить от природы. Он не пойдет искать воду куда-нибудь за версту, если есть источник у самой хижины его. По той же причине всякий раз, когда придется ему обращаться к своему труду, он будет стараться заменить его, насколько возможно, содействием сил природы.

И так, во всем, что способно удовлетворять наши нужды и желания, надо видеть и различать две вещи — сделанное природой и делаемое человеком, даровое и требующее труда, дары Бога и услуги человека, полезность и ценность. В одном и том же предмете первое может быть огромным, а второе — совершенно неприметным. Первое может оставаться неизменным, а второе беспредельно уменьшаться и уменьшается в действительности, когда тот или иной изобретенный нами способ действий дает нам тот же результат, но с меньшими усилиями.

Здесь уже можно предугадать одну из величайших трудностей, один из самых обильных источников недоумений, споров и недоразумений, с которыми сталкиваешься у самого порога, прежде чем перешагнешь его, чтобы войти в храм науки.

Что такое богатство ?

Богаты ли мы в той степени, в какой можем располагать полезностями, то есть в какой мы можем удовлетворять наши нужды и желания? «Человек беден или богат, — говорит А. Смит, — в зависимости от того, сколькими полезными вещами он обладает, которыми может пользоваться».

Рассуждения — скука. Рассуждения о ценности — скука из скук.

Множество малоопытных авторов, берясь за решение какой-нибудь экономической проблемы, совершенно забывали хоть как-нибудь определить понятие ценности.

По так или иначе и приходилось признавать, что такое игнорирование ни к чему не ведет. Теория ценности нужна политической экономии, как простое счисление нужно арифметике. Наш математик Безу оказался бы в безвыходном положении, если бы, не желая утомлять учащихся, он принялся учить их четырем правилам и пропорциям, не объяснив предварительно значения самых обыкновенных цифр.

Ах, если бы читатель мог предугадать восхитительные следствия, выводимые из теории ценности! Он не побоялся бы тогда скуки, усваивая, пусть не без труда и напряжения, первые понятия о ней, как усваивают, тоже не без утомления, начальные элементы геометрии, но зато потом открывается великолепное поле, где есть где разгуляться уму.

Однако такого рода предвосхищение вряд ли возможно. Однако чем усерднее я стараюсь размежевать понятие ценности и понятия полезности или труда и показать, как наука спотыкается на их смешении, тем больше публика усматривает в таком довольно-таки тонком разборе бесплодные потуги, могущие заинтересовать разве что узких специалистов.