либерализм

Проблема национализма и существования наций вызывает большое беспокойство у современных либеральных теоретиков. С одной стороны, они признают позитивную роль национализма в создании предпосылок падения коммунистических режимов Восточной Европы, а также в противодействии интервенционистскому и централизующему этатизму. В последнее время серьезные европейские либералы выступали с заявлениями о том, что нация представляет собой необходимый элемент равновесия, противодействующий интервенционистским и централизаторским тенденциям, связанным, в частности, с процессом объединения Европы. Наконец, можно отметить, что в конкретных исторических обстоятельствах националистическая децентрализация часто порождает процесс стихийной конкуренции, ограничивающий интервенционистское регулирование, исходящее в основном от центральных органов государственной власти.

Либерализм сейчас - это крайне проигрышный политический ярлык. Мало того, что во всем мире либералы - это коммунисты, а отнюдь не сторонники либертарианства, так это слово в нашей стране уже успело обрасти крайне невыгодными историческими смыслами: связью с младореформаторами 90-х, неудачниками из оппозиционной тусовки, демократами.

Из-за этого либертарианское просвещение выглядит крайне тяжелой задачей. Обычно либертарианцы объясняют слушателю, что они, дескать, это настоящие либералы, но те, кто всем известны в качестве либералов либералами не являются, а то, что понимается под либеральными идеями с либеральными идеями не имеет ничего общего. После такого объяснения, если человек и заинтересуется либертарианством и захочет изучить его более внимательно, то он с большей вероятностью прочтет что-нибудь из трудов Кейнса, но отнюдь не Ротбарда или Хайека. То есть, вместо того, чтобы кратко и тезисно рассказать о наших идеях, мы вынуждены забивать слушателям головы путающей их ненужной информацией.

В книге рассказывается о том, какую роль в истории США сыграло слово "либерализм", как изменялось его значение, и как шла борьба за этот термин.

Автор: Рональд Р. Ротанда
Введение: Дэниэл Шор
Послесловие: М.Х.Хофлих
Перевод: Владимир Жилин
Книга переводится по заказу «Либертарианской партии России»

Посвящается Биллу Фривогелю,
Моему адвокату, если таковой мне когда-либо понадобится.

«Захватить» слово, которое обладает выгодными эмоциональными свойствами, такое как «демократия» – значит обеспечить себе преимущественную позицию силы. И «сдаться» слову с негативными ассоциациями – к примеру, принять термин «идеология» в качестве обозначения того, что мы высказываем по политическим вопросам – означает изначально стартовать из невыгодного положения.

Джованни Сатори, Демократическая теория

Обычный человек, ученый или обыватель, знает о лингвистических силах, воздействующих на него, не больше, чем дикарь знает о гравитации.

Бенджамин Ворф, Язык, мышление, и реальность

Эта работа о либерализме. Под либерализмом я имею в виду вариант либеральной доктрины, господствующий в современной этико-правовой и политической философии. В этом либерализме центральную роль играют понятия справедливости, честности и индивидуальных прав, и своими философскими основаниями он обязан главным образом Канту. Будучи этической теорией, которая утверждает приоритет права над благом и обычно формулируется в противовес утилитаристским концепциям, современный либерализм лучше всего было бы охарактеризовать как "деонтологический" -- устрашающее название для того, что, полагаю, окажется знакомой доктриной.

"Деонтологический либерализм" - это прежде всего теория о справедливости и о приоритете справедливости над другими этическими и политическими идеалами. Его ключевой тезис можно сформулировать следующим образом: общество, состоящее из множества индивидов, каждый из которых имеет свои собственные цели, интересы и представления о благе, лучше всего обустроено, когда оно подчиняется принципам, которые сами не предполагают никакого конкретного представления о благе; преимущественным оправданием этих регулятивных принципов служит не то, что они максимизируют общественное благосостояние или как-то иначе способствуют благу, а то, что они согласуются с понятием права - моральной категорией, не зависящей от блага и имеющей приоритет над ним.

Признавая за землей, за природными факторами, за орудиями труда то, что им принадлежит, а именно способность порождать полезность, я стремился освободить все эти вещи от того, что им совсем не присуще — от способности создавать ценность, которая, способность, свойственна лишь услугам, оказываемым людьми друг другу.

Такое внесение ясности, простое и в то же время укрепляющее институт собственности, раскрывая ее истинный характер, дает науке чудодейственный факт, до сих пор, если не ошибаюсь, не замеченный ею, — факт реального, важнейшего, прогрессивного единения, сообщества людей, которое выступает как провиденциальный результат социального порядка, основанного на свободе; очевидная цель, предназначение этого порядка — привести людей, собратьев, от первобытного равенства, характеризуемого лишениями и невежеством, к конечному будущему равенству, когда люди будут жить в благополучии и руководствуясь истиной.

Если столь радикальное различение между полезностью вещей и ценностью услуг истинно как само по себе, так и в своих следствиях, то невозможно не признавать важность такого различения, ибо оно освобождает науку от утопии и примиряет враждующие между собой школы, примиряет в единой убежденности, удовлетворяющей все умы и все чаяния.

Все антилиберальные силы объединяются против всего либерального.
А. Миллер ван ден Брук

Существует распространенное заблуждение, что национал-социализм -- это просто бунт против разума, иррациональное движение, не имеющее интеллектуальных корней. Будь это на самом деле так, движение это не таило бы в себе столько опасности. Однако такая точка зрения не имеет под собой никаких оснований. Доктрина национал-социализма является кульминационной точкой длительного процесса развития идей, в котором участвовали мыслители, известные не только в Германии, но и далеко за ее пределами. И что бы мы ни говорили сегодня об исходных посылках этого направления, никто не станет отрицать, что у истоков его стояли действительно серьезные авторы, оказавшие большое влияние на развитие европейской мысли. Свою систему они строили жестко и последовательно. Приняв ее исходные посылки, уже невозможно свернуть в сторону, избежать неумолимой логики дальнейших выводов. Это чистый коллективизм, свободный от малейшего налета индивидуалистской традиции, которая могла бы помешать его осуществлению.